Душенька. Ипполит Богданович

      Народ осмеивал позорные дела.

      И словом,

      В своем уставе новом

      Велел, чтоб обще все злонравны чудаки

      С приличной надписью носили колпаки

      По коим их тогда скорее узнавали

      И прочь от них бежали.

      По доброму суду, устав сей был не строг

      И нравился народу,

      Который в дело чтить не мог

      Старинную дурную моду,

      Когда людей бросали в воду

      Как будто рыбий род,

      По нескольку на всякий год.

      Овидий, лживых лет потомственный писатель,

      Который истину нередко обнажал,

      Овидий, в самой лжи правдивых муз приятель,

      Подробно описал,

      У греков как дотоль бывали казни часты.

      Преобращенные тогда в быков Церасты,

      Цекропов целый род, за злобу и обман,

      Во стадо обезьян,

      Льстецы, за низость душ, в лягушки,

      Непостоянные – в вертушки,

      Болтливые – в сорок,

      Жестокосердые – во мраморный кусок,

      Тантал, Сизиф и Иксиона,

      За алчну злобу их,

      На вечной ссылке у Плутона,

      И множество других

      Почли бы все себе за милость и за ласки

      Когда бы только царь,

      Дурную в свете тварь

      Рядя в дурные маски,

      Наказывал стыдом.

      Такая нова власть, без дальней людям казни,

      Держала всех в боязни;

      И добрый царь притом

      Друзей из доброй воли

      Откушать хлеба-соли

      Зывал в свой царский дом.