Проект «Ковчег». Дмитрий Лифановский
эти годы на базе были счастливыми. Он всегда чувствовал поддержку старших товарищей, ощущал свою нужность для коллектива, и эти чувства грели мальчишескую душу, переполняя гордостью. Нет, он не забыл родителей и сестренку, не забыл то ощущение тепла и защищенности, которое дает дружная семья, и нестерпимая боль от их потери тоже никуда не уходила, просто все это было загнано Сашкой куда-то очень глубоко внутрь. А иначе было нельзя, иначе не хотелось жить. Были на базе те, кто не смог, не сумел и не захотел отпустить то мирное, светлое, довоенное прошлое. От того в первые месяцы после ядерной бомбардировки хоть и редко, но на базе случались самоубийства и сумасшествия. Сашка не хотел вспоминать об этих людях. Нет, он их не презирал и не жалел, они для него просто не существовали. В том маленьком замкнутом мире, который наступил после апокалипсиса, не было места слабым и безвольным.
Сашка поймал себя на мысли, что он, уйдя в воспоминания, так и стоит перед столом, держа в руках часы летчика. Тряхнув головой, он заставил себя вернуться в реальность. Выставив по часам младшего лейтенанта электронные, он изменил дату на 05.10.1941. Одевшись и приведя себя в порядок, Сашка прошел в операторскую, надо было по камерам осмотреть периметр базы. Сбитых летчиков могли искать немцы, а Сашке не хотелось, чтобы местоположение базы стало известно врагу. Правда, найди они базу, парень все равно не смог бы ничего предпринять, но для самоуспокоения проверить было необходимо. И его ждало еще одно неприятное дело, которое необходимо было сделать – похоронить второго летчика.
Сашка вывел наружу камеры и приник к мониторам, вроде все спокойно. Но вдруг кусты на краю леса зашевелились, сердце у парня екнуло, и перед камерами появился лось. Фух, напугал гад такой! А лосю было плевать, что он чуть не довел до инфаркта молодого крепкого парня, зверь постоял, флегматично осматривая окрестности, ухватил мягкими губами остатки осенней листвы с ближайшего кустика и, развернувшись, невозмутимо удалился обратно в лес. Ну что ж, раз зверь ходит спокойно, значит, людей поблизости нет. Но подстраховаться не помешает, да и разведку, которую он вчера так и не провел из-за спасательной операции закончить все-таки стоит.
Сегодня запуск Элерона прошел быстрее. Сашка направил его, удаляясь от базы по спирали. А лес жил своей жизнью. Вот бредет куда-то по своим делам тот самый лось, а тут на полянку выскочил облезлый, линяющий перед наступлением зимы заяц, встал столбиком, быстро огляделся, поджав уши и рванул, скрываясь в кустах. Так, а тут у нас кто? По редколесью, устало передвигая ноги, бредут трое оборванных людей. По грязным лохмотьям, надетым на них не понятно, то ли это окруженцы, пробирающиеся к своим, то ли беженцы. Первая мысль, которая возникла у Сашки, была помочь людям, но подумав, он решил ничего не предпринимать. Тащить незнакомых людей на базу было глупо, с одним раненым летчиком не знаешь, как быть и что делать, а если добавится еще трое взрослых мужиков, результат будет не предсказуем. Сашке было стыдно, на душе скребли кошки, но менять своего решения он не стал. Да и сколько их таких сейчас, скрывающихся по лесам.
А беспилотник продолжал