Истории Ворона. Дмитрий Лазарев
деревья и тишину. Повернув голову, он вытер нос о плечо, затем – о второе, сглотнул слюну и открыл глаза.
– Значит – все, – сказал он сиплым голосом. – Значит, пропал… Тебя не убьешь. Ты не живая…
Пальцы на его руках шевельнулись, будто поглаживая кожу. Семен кивнул и посмотрел в сторону берега.
– Не-е-ет уж, если помирать – то в лесу, а не в этой луже… – сказал он и, убрав ногу со старухи, потянул ее к берегу. Она начала сопротивляться, но Семен почти не обратил на это внимания. – Тебе здесь, видать, нравится – значит, пойдем куда подальше…
Лицо старухи наконец вынырнуло на поверхность, глаза, покрытые ряской, моргнули, рот раскрылся – и из ее носа потекла черная вода с зелеными проблесками тины, вниз по щекам и подбородку, иногда затекая и в открытую пасть с торчащими в ней желтыми зубами. Когда поток из носа ослаб, старуха хрипло и глубоко вздохнула, а ее рот привычно расплылся в усмешке.
– Тсап-тсап, – сказала она тихонько, выплевывая на грудь остатки болота.
– И тебе не хворать, – просто ответил Семен. После своей недавней истерики он чувствовал странное спокойствие. Эмоции перегорели, ушли на задний план, оставив его разбираться с неведомой угрозой самостоятельно. – Пойдем, пока еще светло, посмотрим на тебя…
В ботинках хлюпала вода, со штанов текло по ногам, но это все было не важно. Семен вытащил старуху на берег, развернул к себе и долгое время разглядывал. Выглядела она точно так же, как и прежде, разве что мокрая. Никаких повреждений от ударов или нахождения под водой в течение минут двадцати. Та же улыбка на старческих губах, тот же лысый просвечивающий череп и, конечно же, те же крепкие, стальные пальцы на его, Семена, запястьях.
– Так чего именно ты хочешь? – спросил ее Семен. Старуха, казалось, прислушалась к его голосу, перестав улыбаться. – Можешь уже сказать, ведь ничего не изменится… Ты ведь это уже много раз делала, да? Ну вот. А для меня ведь такая дрянь впервые. Хотелось бы узнать, что меня в итоге ждет? Будешь ждать, пока я отвлекусь – и подбираться по рукам все ближе? Это я понял, да. А что потом? К чему все идет, милая?
– Тсап-тсап, – сказала старуха и, щелкнув зубами, вновь заулыбалась.
«Любопытной Варваре…» – вспомнилось Семену. По спине побежали мурашки.
– Понятно. – Он кивнул. – Жрать, значит, будешь. За лицо. Так я и думал. Только вот я не мальчик какой безгрешный. Говна навидался за жизнь, честно тебе скажу. И я не мамка этого пацана, перепуганная. И не алкаш старый. Ты со мной, получается, немного выше головы прыгнула, падаль чертова. – Семен улыбнулся как можно шире. – Запомни, что я сейчас скажу, падла. Когда ты ко мне подберешься, когда окажешься достаточно близко, чтобы мне в харю вцепиться, вот когда ты свои зубки уже на меня наточишь – я тебя ждать-то не буду, слышишь? Я тебе первый в харю вцеплюсь. Я тебя сам живьем жрать буду. У меня зубы крепкие, видишь? – Он несколько раз клацнул зубами. – Я тебе харю первее объем, поняла? Сначала нос отгрызу, а потом буду жрать везде, где дотянусь. Ты – меня,