Черная пятница. Алексей Макаров
гармонично вписавшийся в интерьер. В общем, обычная уютная атмосфера, «как у многих». Если бы не то, что лежало на диване… Точнее, там ничего не лежало! Теплый зеленый плед сам по себе поднимался вверх-вниз, укутав нечто бесформенное, иногда чуть подергиваясь и сползая на край дивана. Из-под пледа доносился сильный храп, напоминавший звук работающего на пределе мощности пылесоса.
Я обалдело уставился на живущий собственной жизнью плед, протер глаза – видение не исчезло. Только храп сменил тембр: под пледом теперь прерывисто похрюкивал молочный поросенок…
– Андрюх, челюсть подбери! – друзья хохотали, получая удовольствие от моего идиотского вида.
– Андрей, это – Чубчик, скоро его воочию увидишь, – смеялась Ритка Колосова. – Он ха-а-роший.
– Он тебе расскажет и… покажет, – лукаво подмигнул Диман.
– Когда проснется, – добавил Серега Луков. – Он сначала пивка в жилы впрыснет, а уж потом войдет в нужную кондицию.
– Буди Чуду! – сказал Диман появившейся на пороге Светке.
Хозяйка квартиры успела переодеться: короткое синее платье подчеркнуло все достоинства фигуры. Крохина подошла к дивану и начала осторожно тормошить плед. Под ним засопело, заухало, храп прекратился, но осталось тяжелое дыхание.
– Чубчик, просыпайся, у нас гости, – ласково прощебетала Светка, продолжая хлопать по пледу…
– Чё? – ворвался в комнату хриплый басок. – Какие гости? – Ошалели совсем? Честным домовым спать не дають. – Светка, гони их на…
– Чубчик, миленький, тебя угостить хотят – пиво принесли, – умоляла пустое место Крохина.
– Подлизались, значит… – хмыкнул «басок» – Предприимчивая молодежь.
– Чубчик, не упрямься! – вставил слово Диман. – Ща тебе нальем до самых краев…
– Ну, коли так, то уговорили, – плед откинулся на спинку дивана, сиденье промялось: кто-то, кряхтя, слезал на пол. Теплые тапочки у дивана задвигались, прошаркали к столу, затем отодвинулся и снова придвинулся стул. Воздух в комнате потяжелел и погас свет, а когда включился, все увидели Чубчика: ореховые глаза прищурены, широкие брови щеточками сошлись у переносицы, широкий рот расплылся в добродушной улыбке, пухлые щеки налиты нездоровым румянцем… Лысый череп домового украшал аккуратный маленький чубчик, какие носили в сталинские времена. Отдельного внимания заслуживали – выцветшая майка с надписью: «Мочи всех подряд, а Господь рассортирует» и новенькие штаны-«адики».
Домовой положил мохнатые лапы на полированную поверхность стола, внимательно рассматривая гостей. Когда он взглянул на меня, я понял: все это – натуральная явь!
– Чего онемели? – Чубчик протянул руку к журнальному столику и взял литровую кружку с жестяной крышкой. – Наливай!
Диман вмиг распаковал ящик и вручил Чубчику бутылку, предварительно открыв ее брелоком-открывалкой. Чубчик неторопливо нацедил полную кружку, крякнул и с чмоканьем присосался к краям.
Мы тоже не стояли без дела. Пенная волна приятно разлилась