Опыты литературной инженерии. Книга 2. Александр Гофштейн
брюхо бомбы тоже было теплым. Шершавым и теплым. Оно пахло тиной. Ил зацементировал все три взрывателя – головной, боковой и донный. На вид это была обычная немецкая сотка, но отсутствие стабилизатора не позволяло утверждать наверняка. Бомба провалялась в реке или выпала из речного обрыва в воду, видимо, уже давно. Ржавчина разъела ее бока глубоко, но не до такой степени, чтобы нарушить герметичность заряда. На притопленной на треть и прогретой солнцем бомбе нежились божьи коровки, предупреждая пролетающих голодных птиц яркой окраской: «Не ешь нас, мы ядовитые!»
К воде подошли парень с девушкой. Девушка пряталась от солнца под светлой широкополой шляпой. А парень, не страшась обгореть, снял футболку и сиял северной белизной.
Выше по течению вдалеке колыхались в мареве изображения серых силикатных пятиэтажек города. Справа, за невысоким бугром, в густой поникшей зелени садов, прятались дачи.
Чужеродная по нарядам и повадкам парочка оставила машину – бежевые жигули – на проселочной дороге. Девушка разулась, вошла по щиколотку в воду и стала резвиться на длинной отмели. Парень раздумывал некоторое время, потом разулся тоже, закатал брюки до колен и с визгом припустил по мелководью за кокетливо убегающей дамой. Шляпа слетела с головы барышни и аккуратно спланировала прямо к бомбе.
Джентльмен наклонился за шляпой и замер в легком недоумении. Девушка, недовольная паузой в игривой погоне, подошла к нему и что-то спросила. Он указал ей рукой на бомбу. Она недоуменно пожала плечами, обидчивым жестом забрала шляпу и вышла на берег.
Парень подошел к спутнице, держа в руках туфли и футболку.
– Надо бы кому-нибудь сообщить, – неуверенно сказал он.
– В милицию, что ли? – небрежно бросила девушка, у которой еще не прошла досада.
– Давай сообщим в милицию, – согласился парень.
– Это значит, нам надо возвращаться в город? – уточнила девушка с оттенком раздражения.
Парень сконфузился и наклонился, чтобы обуться.
Девушка сняла шляпу и, пока он натягивал носки, стояла рядом, нетерпеливо похлопывая полями шляпы по ноге.
Они подошли к машине, сели в нее. Машина некоторое время постояла, потом завелась. Не очень четко развернулась и запылила к городу.
Часовой в отделении милиции, утомленный жарой и неимоверной тяжестью автомата, встретил их неприветливо:
– Никого нэма, – безапелляционно заявил он из-за ячеек железной крашеной решетки, перегородившей входной проем, – вси на обиди.
– А что, дежурный у вас тоже на обеде? – переспросил парень.
Девушка осталась в машине. Жигули пристроились в решетчатую тень вяза. Девушка открыла свою дверцу и села в машине боком, поставив ноги на асфальт.
Часовой с усилием встал, сделал несколько ленивых шагов вглубь коридора и прокричал куда-то:
– Петрович, до тэбэ! Якийсь парубок з Питебурга, чи як його там!
Через несколько долгих минут из тьмы коридора всплыл помятый милиционер чином повыше,