Улыбайся мне. Лилия Виноградова

      У движения нет объяснения,

      Оправданья тем более нет.

      Продолжение стихотворения —

      Новостной и библейский сюжет.

      Ответвлением райского дерева

      Или отсветом пламени зла

      Я своё направленье проверила,

      Стрелку компаса уберегла.

      От пожара и до наводнения,

      С воскресения до похорон

      Я в законе стихосложения

      Признаю самый верный закон.

      Когда в запасе два пути,

      Ты третьего не жди.

      И воду в синем треснутом стакане не мути.

      Открой бутылку белого

      Холодного вина.

      Желанья оголтелого,

      Трусливого и смелого

      Напейся допьяна.

      Когда в букете смешаны

      Любых мастей цветы,

      Не сортируй на разные подвиды красоты.

      Любуйся и не умничай,

      Вдыхая аромат.

      Ведь так же кем-то смешаны,

      Над гибелью подвешены

      Учитель, враг и брат.

      Планида такая, что ляг и лети

      В объятья, проклятья, распятья.

      Сочится по кадрам в зажатой горсти

      Кровавый комок восприятья.

      Ни Вере Холодной, ни Саре Бернар

      Не плакалось так, не страдалось.

      Замашки, мой ангел, больней, чем удар,

      А кадров почти не осталось.

      Убей все ненужные, ну же, не трусь!

      Ведь памяти флэш ограничен.

      Откуда у девки вселенская грусть

      И так ли уж Автор первичен?

      Нагнись-ка пониже, чего нашепчу:

      На титрах ужасная тайна.

      Я знать раскадровку совсем не хочу,

      И вся эта съёмка случайна.

      Закрытые веки скрывают войну,

      Миры и мельканье сюжетов.

      Такая планида, что не потяну

      Заметок – не хватит манжетов.

      Мой ангел, я знаю, что ты – это Ты.

      Как долго Тебя я искала!

      Статистов, орлов, симулякры мечты

      С упрямой надеждой листала.

      Когда ты приехал, был велик в пыли.

      И я умерла и воскресла.

      Мы сразу взлетели и сразу легли

      На курс без кабины и кресла.

      Ни слов, ни аккордов, ни всех точек G

      Не хватит… И хватит про это.

      В зажатой горсти меня крепко держи,

      Как самку, дитя и поэта.