Сломанный мальчик. Алина Степанова
преследовать и убивать. Я покачала статуэтку в руке – тяжелая, зараза! Обошла ресепшн сзади, занесла фигурку над воображаемой головой жертвы и с силой опустила ее на мягкое кресло, сопровождая удар перекошенным от усердия лицом серийного убийцы и жутким выдохом: «Н-н-а-а-а!»
Статуэтка была деревянная, но удар по пустому креслу отчего-то сопровождал звук бьющегося стекла и крик: «Pokol!» (кажется, «черт» по-венгерски).
В дверном проеме столовой стоял бледный, будто уже убитый, портье в пижаме, с глазами размером с изрядные чайные блюдца. Не в добрый час проснулся юноша…
– Mit csinalsz, oriilt vad?!
– Чего?
– What are you doing, crazy? – Иштван все-таки сумел перейти на английский. Да уж. Парень явно не ожидал увидеть такой спектакль, спустившись попить водички.
Надо мне его как-то успокоить. О Господи! Как же мне сейчас объяснить, что я тут делала?
– А! Ноу, Иштван! Ноу! Ты меня неправильно понял. Я не сумасшедшая! – попыталась я успокоить напуганного портье. Ай эм рашн райтер! – забыла только уточнить, что я не просто, а «грейт рашн райтер».
– Why do you battle with armchair?
Ну как бы тебе сказать помягче, зачем именно я бью кресло? Это и на русском объяснить непросто, а тут мучайся на чужом языке!
– Понимаешь, Иштван! Я тут делаю криминальная сцена. Имитация. Криминальная сцена писать. Криминал сцен райтерс. Итс окей?
– Okay, – недоверчиво кивнул портье.
– Ну вот и ладушки.
Никогда в жизни бедный Иштван больше не уснет без ножа под подушкой, находясь в одном здании с сумасшедшей, избивающей обстановку… Я пожала плечами – подумаешь, какой впечатлительный, – и пошла пить свой кофе в столовую.
Анна уже ушла – я так понимаю, настроилась на нелегкую беседу с супругом или понадеялась на его крепкий сон. Странная она тоже какая-то… Может, ее в книге сделать жестокой убийцей? О, точно! Так и поступим! Интересно, за что она прикончила портье? Что он сделал ей двадцать лет назад? Хотя нет, двадцать лет назад Иштвану было пять – он убийцу разве что в то время описать мог. Но разве за это убивают? Пусть будет семь лет назад, тогда он, по крайнем мере, уже стал совершеннолетним.
Он ее преследовал! Или изнасиловал? Хотя? кто кого еще изнасилует, поставь их в пару! Тут я поморщилась. Представить Иштвана просто шевелящимся по собственной инициативе было решительно невозможно, а уж на эту-то тему и подавно. Скорее, он ее чем-то шантажировал. Но вот чем и по какой причине? Знаю! А пусть она первого мужа убила! Ага. Убила и съела. Ну нет, это какой-то бред уже. Убила мужа – потому что он ей… не нравился. Отличная, кстати, причина – я бы тоже за это убить могла. Почему нет-то? Чем с постылым жить. А так, нет мужа – нет проблемы. Нет проблемы, но зато есть жадный свидетель без моральных принципов, который все знает. Ну вот да – так, пожалуй, будет вполне логично. Есть на чем завязать сюжет. А изнасиловать – что ж? Изнасиловать ее потом какой-нибудь другой персонаж всегда успеет. Например, повар или таксист. Я слыхала, что нынче в издательствах любят всякую чернуху, поэтому как бы ни было