Лейтенант Старновский. Евгений Читинский
удивился такому неожиданному вопросу и ответил:
– Да как-то не замечал такого явления!
Черкашин оторвался от своего сектора обстрела и посмотрел внимательно на своего товарища:
– Наш лейтенант хороший командир?
Камышев уверенно ответил:
– Да получше остальных!
Черкашин, назидательным голосом заметил:
– Вот, и я о том! Ну а ежели мы одни без офицера, то бишь, без командира останемся, то будь уверен, на нашу солдатскую шею тут же посадят какого-нибудь тупого крикуна-начальничка.
– Так нету его, литехи нашего!
– Ты, Володя, не кипишуй! Война только началась, неизвестно еще, чья возьмет. Видел, сколько в нашей дивизии танков-то? А в соседней, тридцатой? А во всей армии? Да и немцы-то не особо смелые. Вишь, затихли, окапываются. Да и наш начальник… Да вон он, ползет, фуражку в руке держит!
– Ребята, Воробьева не видели? – спросил их Старновский.
– Нет, товарищ лейтенант, не видели! – скороговоркой ответил Камышев.
– Впереди он был, за поваленным деревом, больше я его не видел! Вы же приказали отходить! – спокойно ответил Черкашин и добавил: – Воробей парень сам себе на уме, может, что и задумал!
На звук их голосов щедро сыпанула пулеметная очередь. Несколько фонтанчиков земли взбилось прямо возле их голов.
– Ой! – вскрикнул Камышев и стремглав закатился за ствол березы.
– Уходить нужно, товарищ лейтенант! Пулемётчик у них, видимо, решил прочесать всю округу, как бы нас не задело! – резонно добавил Черкашин.
Старновский, нервно дыша, ответил:
– Камышев, смени позицию, тебя за белым стволом березы хорошо видно!
А затем взглянул на Черкашина, на Камышева и на спрятавшегося поодаль Солнцева, и тихо произнес:
– Уходим вглубь леса на сто метров.
Вдоль дороги стрельба почти стихла. Бой там явно закончился. Но здесь немецкий пулеметчик словно нащупал болевую точку в рядах русских и уже целенаправленно и кучно стал обстреливать заросли, откуда слышались голоса. Снова полетели ветки и листья в стороны. Снова бойцы вжались в мать-сыру землю, боясь поднять головы.
Вдруг раздался одиночный выстрел и пулемёт замолчал.
Женька Воробьев всё же дождался, когда в азарте стрельбы немец очень хорошо развернулся за своим ручным пулеметом МГ-34. Остальные враги, бросив окапываться, тут же схватились за винтовки и с удвоенной силой стали обстреливать место, откуда прозвучал выстрел русского снайпера. Но Женьку это не сильно напугало, все же позиция у него больше походила на узкую амбразуру ДЗОТа, благодаря щели между поваленным стволом сосны и землей. Поэтому он, не спуская глаз, продолжал следить за одиноко-торчащим прикладом МГ-34, стоявшего на коротких сошках. И не зря.
Второй номер пулемётчика, выждав минуту, резко схватился за пулемет и тут же был сражен второй пулей.
Среди немцев раздались крики:
– Там