Черные минуты. Мартин Соларес
масло, из кофеварки течет вода, что-то будет дальше? Неужели начнутся проблемы с простатой, как предупреждал врач? Наверное, в его возрасте следует пить меньше кофе и больше чистой воды. Но это решительно невозможно. Он с тоской представил себе мир, где нет кофеина, – такой же черный и безрадостный, как открытый космос. Нет, это не жизнь. Впрочем, агент Кабрера недолго предавался праздному унынию. Вскоре он заставил себя встряхнуться и заняться наконец делом.
Итак, в отчете говорилось, что журналисту перерезали горло от уха до уха, а затем сквозь прорез протащили язык – получился так называемый колумбийский галстук, явно указывающий на происхождение убийц. С тех пор как в порту утвердился Колумбийский картель, такие случаи стали происходить все чаще. «Боже, – подумал Кабрера, чувствуя жжение под ложечкой, – во что я вляпался?» Когда он дочитал до конца, в желудке снова стало горячо – верный знак того, что ему не стоит браться за это расследование. Но чувство долга, конечно, взяло верх над страхом, и он отправился к Рамирезу.
Во всем управлении полиции был единственный человек, способный одолжить Кабрере пиджак по размеру, и это был криминалист Рамирез. Нет, Кабрера не был толстый, просто очень широк в плечах, а вот Рамирез…
Известно, что люди за сорок должны непременно иметь очень серьезное увлечение, иначе их увлечением станет обжорство. По крайней мере, у них в порту дело обстояло именно так. Так вот Рамирез относился ко второй категории. У него был не двойной, а тройной подбородок, а живот вываливался за ремень. Кабрера вошел, поздоровался и увидел молодого человека в очках, который печатал на компьютере за столом поодаль.
– Кто это? – спросил он Рамиреза.
– Мой ассистент, Родриго Колумба.
Рамирез понятия не имел, что шеф хочет от Кабреры. В доме журналиста не нашли ни единой статьи, ни заметки, ни черновика. Только блокнот, не представляющий никакой ценности для следствия.
– Можно взглянуть?
– Можно, но только осторожно.
– Да знаю… – Однажды Кабрера, осматривая место преступления, ухитрился залапать вещдоки, и после этого случая каждый считал своим долгом напомнить ему об осторожности.
Он надел перчатки, взял пинцет и открыл конверт, который протянул ему Рамирез. Там лежал блокнот в черной обложке, на первый взгляд ничем не примечательный – две или три даты, стихотворение, посвященное Хилитле, и имя – Винсенте Ранхель.
Он прочел стихотворение, показавшееся ему ужасным, и вновь ощутил приступ гастрита. Странно, что же это за журналист, если он ничего не пишет? Интересно, кто такой этот Винсенте Ранхель? Он знал человека с таким именем, но тот давно погиб. По крайней мере, так принято было считать.
Воспользовавшись тем, что Рамирез отвернулся, Кабрера быстро вырвал единственный исписанный листок и сунул его в карман – на глазах изумленного ассистента. Присваивать тайком вещдоки ему было не впервой.
– А где его компьютер? – спросил он толстого Рамиреза.
– Компьютер? У нас. Мы пока не можем войти в систему, требуется разгадать пароль.
– Подключи