Линия раздела. Цикл ГРАНЬ. Дмитрий Янковский
подошла очередь. Водитель дождался, когда опустят ворота, включил свет в салоне, загнал бронемобиль в шлюз и выключил двигатель. Некоторое время ничего не происходило, возможно, их внимательно кто-то разглядывал через объектив скрытой камеры. Затем из отверстий в трубах полился бензин. Ухнуло – взорвались пары. А потом загудело пламя, охватив все вокруг. Уже через несколько секунд стало заметно теплее, затем хлопнуло лобовое стекло по старой трещине – его композитная структура не выдержала неравномерного нагрева. Внешний слой раскрошился так, что стекло стало матовым, непрозрачным. В салоне появилась тонкая струйка дыма.
– Сгорим! – запаниковал водитель.
– Заткнись! – прикрикнул на него отец, и полез за пистолетом.
– Боря, держи себя в руках! – попросила мама. – И вы, Сергей, не паникуйте! Всегда есть надежда!
Ей никто не ответил, но Кирилл вдруг совершенно отчетливо понял, что мама сказала фразу, в которую не верит сама. Возможно, впервые в сознательной жизни. На что можно надеяться в такой ситуации? Какая надежда может быть в такой ситуации? Если даже они не сгорят, как крысы в бочке, то что ждет их дальше? Только переход из бочки поменьше в бочку побольше, ничего другого! Шлюз бункера, это анизотропный портал. Туда можно войти, но уже никогда нельзя будет выйти наружу. Весь мир превратится в серые стены и гулкие бетонные коридоры, в стальные двери и дрожащий свет низковольтных ламп. О какой же надежде тут может иди речь?
Вспомнился фильм «Пассажиры». Там был огромный корабль, шикарная еда, бассейны, возможность выйти в космос и любимая женщина. И то поначалу герои впали в истерику, что им придется прожить всю жизнь в столь шикарном месте. Но бункер – не фантастический звездолет. Тут не будет ни шикарной еды, ни бассейнов, ни женщин.
Под днищем рванул бензобак, да так, что машину на несколько сантиметров подняло, а потом припечатало днищем к бетонному полу. Бронекапсула выдержала, но по металлическому лязгу стало понятно, что покрышки колес сгорели полностью, одни диски остались.
В стеклах от жара накапливалось внутреннее напряжение, и они, глухо ухая, покрывались мельчайшей сеткой трещин. Теперь ничего уже не было видно снаружи, кроме размытых сполохов пламени. Жарко стало, как в бане, дышать становилось все тяжелее. Но и огонь в шлюзе начал угасать. С гулом открылись внутренние ворота шлюза, снаружи раздался какой-то лязг, рокот мощного дизеля, после чего бронемобиль рванула вперед уверенная сила, и со скрежетом поволокла по бетонному полу.
– Можно выбираться! – кто-то постучал снаружи в обшивку.
Водитель разблокировал замки, после чего можно было бы открыть двери, но их перекосило, открылась только водительская.
– Так, без паники! – попросил уверенный голос снаружи. – Спокойно выбирайтесь. Все нормально, тут безопасно. Только к металлическим частям кузова не прикасайтесь, они горячие.
Следом за водителем вылез