Амазонки. Цикл ГРАНЬ. Дмитрий Янковский
еще выручат много раз.
Едва замедлив ход, кони проскочили развилку и потащили тележку к тому месту, где до заражения располагался элитный подмосковный поселок Удача. Грохоча копытами по ухабам и разбрызгивая ногами воду из больших луж, они все больше удалялись от Крепости.
– Может обойдется? – поделилась надеждой Дарья, глянув на мать через плечо. – Все же ночь. Станет ли Юсуп людьми рисковать?
– Дело не в Юсупе, – со вздохом ответила Инга. – Юсуп, может быть, уже к утру выкинул бы тебя из головы, и забыл бы как звали. Но у него есть Шамиль. Шамилю плевать на людей, а вот на авторитет Юсупа – нет. Не стоит надеяться, что погони не будет.
– Если Шамиль впустую погубит отряд, это как раз Юсупу авторитет и подпортит!
Инга не ответила. Спорить было бессмысленно, так как все очень скоро и в любом случае станет очевидным без всяких догадок. Она, знавшая с самого рождения и Юсупа, и Шамиля, не сомневалась в своих оценках.
Девушки, притулившиеся между передним и задним сиденьем тележки, в разговор не вступали. Они с ужасом смотрели на мелькающие над головами ветви деревьев, держались друг за друга, жмурились на ухабах, а лица их становились все бледнее.
Дарья понимала, что подруги, в отличии от нее самой, не понимали толком, о чем идет речь, когда соглашались на побег. Они всю жизнь провели под защитой мощных стен, а за пределы Крепости если и выбирались, то лишь днем, под защитой вооруженного конвоя. С их точки зрения позади осталась не просто Крепость, позади остался весь известный им мир, вся Ойкумена, как говорили древние. А что ждало впереди, они плохо себе представляли. Дарья боялась, что у кого-то из подруг вот-вот начнется истерика, но все, даже Змейка, держали себя в руках.
– Что дальше? – собравшись с духом, напрямую спросила Таня.
– Готланд, – ответила Инга. – Других вариантов для нас просто нет.
Дарья перевела коней с галопа на рысь. Трясти стало меньше.
– До наступления утра им надо будет дать отдохнуть, – сказала она. – Если собьемся с режима, загоним коней.
Кони были их единственной надеждой выбраться из одной жизни в другую. Их придется беречь, как себя. Беречь от утомления, беречь от мутантов, которые неизбежно попытаются их сожрать, беречь от диких, которые непременно попытаются их отобрать. До Дарьи только сейчас начал в полной мере доходить истинный смысл совершенного ей побега. Она бежала от боли, которой могла наполниться ее жизнь после свадьбы с Юсупом, а убежала в жизнь, полную опасностей и другой боли. Шило на мыло, как говорят.
Отчаяние накатило на Дарью темной тяжелой волной, которой не следовало поддаваться.
«В нынешнем положении есть то, чего нет, не было, и никогда не будет в стенах Крепости, – подумала она, отгоняя неуверенность и страх. – Это настоящая надежда на перемены к лучшему. Мы движемся вперед, не стоим на месте. Значит, все меняется, и может измениться