Неукротимая. Гленнон Дойл Мелтон
тянется целую вечность. А затем делает очень глубокий вдох и говорит:
– Понятно.
Еще одна пауза, и она пытается снова:
– Гленнон, ты же понимаешь, что бы это ни было – это не реально. Это не настоящее чувство. И какое бы будущее ты ни представляла себе в этой ситуации, это все тоже не реально. Это не более чем опасное увлечение. И добром не кончится. Этому нужно положить конец.
– Вы не понимаете, – начинаю я, – это совсем другое…
А потом думаю о том, сколько человек сидело на моем месте в этом самом кресле и сколько из них точно так же настойчиво повторяли: Это совсем другое.
Если она не позволит мне быть с Эбби, мне хотя бы нужно будет сделать все возможное, чтобы по крайней мере не оставаться с мужем.
– Я не смогу и дальше спать с ним, – говорю я. – Вы же знаете, как сильно я старалась. Иногда мне кажется, я простила его. Но когда он залезает на меня, я снова начинаю его ненавидеть. Прошло уже много лет, я не хочу усложнять ситуацию, поэтому просто закрываю глаза и жду, когда все наконец закончится, как будто улетаю куда-то далеко-далеко. Но в какой-то момент я так или иначе случайно срываюсь обратно и падаю в свое тело, и это все равно что упасть на раскаленную сковородку. Я как будто очень стараюсь умереть, но во мне всегда так или иначе остается капелька жизни, и она делает секс просто невыносимым. Живой в это время я оставаться просто не могу, но и достаточно безжизненной стать не получается, так что я не вижу выхода. Я просто… просто не могу больше.
Я злюсь на себя за слезы, но они все равно вскипают. Похоже, теперь я умоляю. Пожалуйста, прошу вас, пощады!
Две женщины. Один белый костюм. Шесть дипломов в рамках. Один открытый блокнот и ручка наготове.
А после:
– Гленнон… а вы не пробовали делать ему минет вместо полноценного секса? Многие женщины находят минеты куда менее интимными.
Направления
У меня сын и две дочери – по крайней мере, пока они не сообщили мне иное.
Мои дети верят, что душ – это волшебный портал, источник идей. Младшая недавно сказала мне:
– Мам, у меня весь день в голове прямо пустенько, а как пойду в душ – сразу куча-куча идей. Наверное, это все вода.
– Может, и вода, – сказала я. – А может, все дело в том, что душ – это единственное место, где мы остаемся наедине со своими мыслями, где можно расслабиться и по-настоящему их услышать.
А она посмотрела на меня и такая:
– Чего?
– Я про то, что происходит в душе, малышка. Это называется думать. Люди делали это чаще до того, как у них появился гугл. Думать – это все равно, что… хм… гуглить, но только у себя в мозгу.
– А, – кивнула она, – прикольно.
Этот же ребенок раз в неделю стабильно ворует у меня дорогущий шампунь. В один из таких дней я, грозно топая, наведалась в общую детскую ванную, чтобы украсть свой шампунь обратно. Отдернув душевую занавеску, я обнаружила целый батальон из двенадцати пустых бутылок, толпящийся на узеньком бортике