Ирония на два голоса. Павел Шарпп
прочитал целую гору литературы, имевшейся в библиотеке, именно потому, что был еще ребенком и не знал, что это «скучно» и «трудно».
Уникальный сибирский город, в котором мне повезло родиться и расти, был невелик по населению, но имел громкое прошлое. Когда-то, в старые самодержавные времена, город являлся столицей гигантской губернии от Урала до Дальнего Востока. Наследием тех времен было множество храмов, несколько монастырей, духовная семинария, гимназии, школы, институт и единственный за Уралом каменный Кремль, возведенный на высоком холме. Он виден издалека со всех дорог, ведущих в город, и особенно впечатляет, если смотреть с реки, когда плывешь на теплоходе или лодке. Может быть, именно духовное развитие привело к тому, что город породил и воспитал людей мирового значения. По каким-то особым каналам и историческим связям он был близок к Санкт-Петербургу. Один из таких связывающих путей пролегал через известную тюрьму под названием «Тюремный замок». В ней размышляли над жизнью и вечностью многие яркие личности, например петрашевцы, декабристы. Немалая часть истории города сформировалась под влиянием ссыльных людей, которые попадали сюда в периоды политических смут и переворотов, а иногда наказывались за нестандартность мышления и убеждений.
Символической и значимой частью нашего города, по моему убеждению, была широкая деревянная лестница с массивными перилами и крышей, ведущая к Кремлю, на самом видном месте в городском пейзаже. Эта лестница была построена из дерева лиственницы, красивого на срезе и долговечного даже под действием снегов и дождей неугомонного сибирского климата. Она называлась Прямским, или Софийским, взвозом.
8. Язык подражаний
Мы сидим с моей собакой, шотландской колли, и пьем за компанию «чай на двоих». Она разговаривает со мной своими выразительными взглядами и движениями чутких ушей. Но, правда, она сидит на полу, а не в кресле, а в качестве «чая» я налил ей мясной бульон, и она вместо шумного потягивания, восхитительно ловко лакает длинным языком, поглядывая на меня и приглашая рассказывать дальше. Похоже, ей очень интересно все, что я говорю. Мне же крайне важно рассказать ей многое из того, что никто другой просто не станет слушать…
В довольно ранней юности я понял, что можно легко подражать языку некоторых животных. Идею испытать на себе возможности «поговорить» на языке домашних любимцев породил внутренний советчик, высказывания которого вначале казались никчемным размышлением. Я поддался его внутренним увещеваниям незаметно, но, возможно, мне и самому этого хотелось, хотя бы потому, что жизнь домашних животных представлялась мне загадочной и наполненной многозначным смыслом.
Наша корова Зойка, каждый раз, вваливаясь во двор после пастбища, протяжно и призывно мычала, сообщая хозяйке: «Я пришла». Моя мать обычно выходила на крыльцо и примирительно говорила:
– Ну вот, кормилица наша пришла, пора идти доить. Отец, готовь ей пойло.
ВГ