Кангюй. Церемония. Марат Байпаков
на великолепное вино. Самое-самое лучшее, вкусное, красно-бордовое, возбуждающее, весёлое, сладкое…
– Чтимый Кушан, если вы оба свяжете меня… – Заманчивое описание тенью имени Маду резко обрывается вкрадчивым полушёпотом с явным тоном угрозы.
– …то? – Фраат смеётся в лицо сестры. – Что ты нам сделаешь, связанной, когда уедем? Потрясёшь нам вслед кулаком?
– …Как развяжусь – пошлю гонца отцу. На десяти сменных лошадях. Гонец распишет отцу ваш умысел опасно-смертельный во всех подробностях.
Фраат перестаёт смеяться. Топает сапогом со злости.
– Вот же настырная. Кушан, моя сестра желает нашей смерти. – Фраат воздевает руки с мольбой. – Глупая девчонка погубит нас в путешествии. Уговори её остаться дома. Тебя, могущественного, она послушается.
– Мада, – «могущественная тень» выполняет пожелание. Девушка разворачивается к столбам, делает широкий шаг к тени, – люди в далёких краях захотят убить нас из-за твоих роскошных нарядов. Ты так сверкаешь золотом – в Парфиене нас задушат явану.
– Дорогой гость Кушан, раз дело стало только за моими нарядами, то я оденусь в мужчину. Без золота, в рубище поеду с вами. Лицо перепачкаю сажей. А хочешь, обреюсь наголо? Чесаться буду, как будто вши одолевают?
– О-о-о! Вши? – жалостливо тянет Фраат. – Кем же тогда ты будешь, сестра? Мы-то с Кушаном торговцы.
– Я тоже торговец из Хваризама. – Девушка чинно откашливается.
– Торговец из Хваризама? Но позволь спросить тебя, о достойнейший… – Тень вновь вступает в «любезную» беседу сестры и брата.
– …Говори, богатый из Кангюя. – Речь девушки уже и не отличить от неторопливого в степенности хорасмия.
– За каким товаром ты отправляешься в Несайю и Парфиену? – Тень говорит подозрительно-язвительно, в допросе вопрошая, как принято у строгой гарнизонной стражи на границах. – Чем будешь платить за тот товар?
– Досточтимый явану, выслушай меня! Иду я в торговом караване от Хваризама. Не лгу, правду тебе говорю – я не гёсан32и я не катакагёсан33. Я скромный торговец. Пришёл я за мада, в смысле сирийским медху в амфорах. Ахура-Мазда пить медху мне запрещает. Но твой медху не для меня, но для торговли моей процветающей в Хваризаме. – Прищурив глаза, опытный делец отчитывается перед «офицером гарнизона». – Платить буду шкурками северного бобра, что мне Кангюй даровал на обмен. Мехов северных в моём тюке хватит на наряды и для десятка знатных явану. Ими же пошлину оплачу. Так как буду покупать у явану товар, то по законам твоим пошлина назначается только за проход границы. Требуешь ты четверть стоимости товара, но то поборы несправедливые, а справедливая пошлина – в шестую часть. Потому отдам тебе только положенную часть от стоимости и только товаром, не монетой, как говоришь ты. А нужны же мне стекло цветное из Египта, тёмно-пурпурный стиракс34 да особо редкостный медху именем Аурисиос, что называют нектаром
Gōβ (a) sān (gossan, парфян.) – сказитель историй о героях, царях, певец, менестрель.
Katakagusan (др.-иран. и парфян.) – мим или шут.
Стиракс – особо ценная душистая смола для составления благовоний, вывозившаяся из Италии и Сирии.