Пропасть грёз. Павел Игоревич Шаповалов
в нём было ещё много различных красивых цветов, название которых я попросту и знать не знал, я осмотрел этот букет со всех сторон и, знаете, Сильвия не прогадала, это было именно то, что было нужно.
–– Боже, он просто великолепен, потрясающий букет, я и думать не думал, что в этих местах можно отыскать такую красоту. – широко улыбаясь говорил я, доставая 5 фунтов и расплачиваясь с женщиной. – Благодарю тебя ещё раз, до скорых встреч.
–– Доктор, ну вы чего, не нужно денег, моя семья по гроб жизни благодарна вам, я не могу взять. – кричала она мне вслед.
–– А я не могу уходить, не оплатив такую красоту, вы это заслужили, поэтому до свидания, Сильвия. – смеясь проговорил я, не оглядываясь назад. Когда я вышел из лавки, я сразу же направился обратно в гарнизон, ибо я не хотел, чтобы эти великолепные цветы завяли, мне хотелось, чтобы она увидела воочию всю их красоту и осознала, чего она достойна в этой жизни.
VIII
Когда я вернулся в госпиталь на удивление здесь царила полнейшая тишина и порядок, как никак тридцать лет опыта работы в стационарах Мюллера сыграли большую роль, он умел поддерживать дисциплину во время своих дежурств. Быть может ему просто так везло, я не знаю. Но то что я знал точно так это то, что я был крайне невезучим человеком, ведь часто мои смены перетекали в какой-то колоссальный катаклизм местного характера. Но я не жаловался это лишь закаляло мой характер и укрепляло мои умения и навыки. Поднявшись тихо, буквально на носочках на второй этаж по скрипучей лестнице, которая предательски издавала такие громкие неприятные звуки, будто черти бесятся под плинтусом, я прошел в большую палату, к постели где лежала Моргана и не застав её на месте я решил оставить цветы на тумбочке, а также небольшое послание в виде записки. Оторвав небольшой клочок бумаги из своего записного блокнота, я оставил короткое послание, в котором говорилось: "Дорогая Моргана, эти цветы олицетворение красоты вашей души. Хорошего вам вечера. Дж." оставив это небольшое послание, я направился в ординаторскую, дабы немножко отдохнуть за рюмкой джина.
Ординаторская была маленьким помещением, где раньше, по всей видимости, в мирные времена, была кладовая комната, здесь буквально в притык размещался маленький потертый диван и широкий поцарапанный стол, на котором лежала огромнейшая кипа историй болезней, а также канцелярские принадлежности. Вытащив из шкафчика, что стоял под столом бокал и бутылку джина, я принялся завершить свой выходной день довольно в положительном ключе, налив этот напиток в бокал я в тот же миг довольно быстро отправил его в себя, ощущая, как он обжигает мою ротовую полость и постепенно, словно проглоченный разогретый уголёк опускается вниз по пищеводу, создавая довольно приятное ощущения тепла, что затем распространяется по всему телу. Я заметил лежащую на столе историю болезни, на титульном листе которой было прописано фигурным почерком Маргарет имя "Моргана Блэкбуд". Это была история болезни той самой девушки. Я решил ознакомиться