Мой хозяин дракон. Оливия Штерн
потолок с закопченными балками. Стояла звенящая тишина. Откуда-то сбоку падал золотой сноп солнечного света… Я зажмурилась.
Что-то словно надломилось внутри, и воспоминания хлынули грязным потоком, закружили, грозя лишить рассудка. Внезапно стало так холодно, что я затряслась и, кое-как подняв руки, стиснула пальцы… Мои руки. Мне казалось, они должны были обгореть и напоминать обугленные головешки. Ведь та тварь, которой меня попросту скормили… Она была такой горячей, как полыхающий костер, и я тогда растворилась в этом жутком пламени. Кровь кипела и оседала бурой пузыристой пеной. Тем не менее руки оказались моими, с чистой кожей, тонкими пальцами. Изрядно похудевшие, но без следа ожогов.
Зубы клацали, но я наконец ощутила собственное тело целиком. Оно тряслось в жестоком ознобе, во рту стало кисло. Я кое-как повернула голову набок: оказывается, рядом стояло кресло, обитое серой косматой шкурой, а там, свернувшись клубочком, укрывшись пуховой шалью, спала девочка лет десяти. Она была очень бледной, эта девочка, под глазами залегли тени, а на щеках горел неестественно яркий румянец. Жиденькие волосы рассыпались по узким плечам.
Я окончательно запуталась. Меня скормили жуткой огненной твари – но я все еще жива. Теперь вот… эта комната, тесная, бедно обставленная. И девочка рядом.
– Эй, – сипло выдавила я.
Девочка резко вздрогнула, распахнула глазищи – большие и синие, словно озера. Казалось, узкое и худое личико просто в них утонет. Она несколько мгновений непонимающе смотрела на меня, затем закашлялась, нехорошо так, и, поспешно выпутавшись из шали, вскочила на ноги.
– Санна! – кинулась ко мне. Темно-серое шерстяное платье болталось на ней как на вешалке. – Санна, вы пришли в себя, как хорошо! А то уж и не надеялись мы. Как дядька Терф вас сюда принес, так мы уж от вас не отходили. Саннор Фейдерлин приказал вас выхаживать, а если не умрете, глаз потом не спускать. Хотя, – тут она подозрительно прищурилась, – вы первая, кто выжил.
– Где я?
Говорить было трудно, я могла лишь шептать. Да еще эта проклятая дрожь. Я все еще продолжала мерзнуть, хоть и была укрыта тяжелым одеялом.
– Да вы попейте водички, санна, – девочка улыбнулась, – вам надо много пить, так сказал саннор Фейдерлин.
Откуда-то в ее тонких руках появилась плошка с водой, девочка подсунула мне под затылок руку, приподняла голову. Первый глоток дался тяжело, тело словно и забыло, как это – пить. Но затем я вцепилась в плошку двумя руками. Прохладная влага лилась и лилась в горло, я давилась и жадно глотала, боясь упустить хотя бы каплю. А потом рухнула снова на подушку. Озноб отступил, и как будто стало легче.
– Где я? – повторила свой вопрос. – Ты можешь сказать?
– Так это, в замке клана Ши, – сообщила девочка.
Она отошла, поставила куда-то пустую плошку, затем вернулась. Некоторое время мы молча рассматривали друг друга, я невольно подмечала, как тяжело она дышит. Дар целительства вяло шевельнулся в груди, словно в этой девочке было что-то для него интересное. Я невольно положила руку на