Это всегда была любовь. Никола Хотель
клавиатура на непонятном мне языке. – О, здесь не установлен английский язык.
– Конечно, нет, – говорит дядя Дженны с гордо поднятой головой. – Быть чероки – значит говорить на языке чероки.
Звучит как цитата, но не знаю, кто ее автор.
– А разве можно установить язык чероки на телефон?
– Только на клавиатуру, – ворчит дядя Дженны.
– Обри не чероки, – бросает Дженна. – Ты же не чероки, не так ли? Давай, я установлю тебе английский язык, – говорит она и забирает у меня из рук телефон.
Ее дядя скрещивает руки на груди и критически смотрит на меня.
– Естественно, она не чероки. Итак, что теперь? Ты будешь покупать его или нет?
Я не решаюсь спросить о другом смартфоне, но это не значит, что меня можно обмануть и обобрать до нитки.
– Зависит от цены.
Джозеф качает головой. Его жемчужная коса при этом качается взад и вперед. Он оперся обеими руками на прилавок, его жилет из гладкой кожи натянулся на животе. На его кожаном ремне прикреплены различные инструменты, хорошо виден шестигранный ключ, болтающийся сбоку.
– На ценнике стоит шестьдесят долларов, но это старая цена. Спрос вырос. Мне пришлось отказать трем парням, которые хотели купить мобильный телефон. Между прочим, они были из моего племени. Тебе я продам за восемьдесят.
Дженна бросает на меня многозначительный взгляд. Дяде, кажется, нравится все происходящее. Он заражает меня своим азартом торговли.
– Но если цена старая, получается, что телефоны давно валяются здесь, не так ли? Думаю, что пятидесяти долларов будет достаточно.
Дженна резко вдыхает и толкает меня ногой, но в глазах ее дяди появляются веселые огоньки.
– Ты думаешь, что я меняю ценник каждый раз, когда приходят покупатели? С тех пор, как У-ка-ша-на живет в Белом доме, мне приходится откладывать что-то на жизнь. Кто знает, что он еще придумает.
Я понимающе киваю.
– Дженна рассказывала мне, что объединение Коренных американцев в Дартмуте почти не получает пожертвований.
– Дерьмо все это. – Он медленно качает головой, прежде чем его взгляд снова фокусируется на мне. – Семьдесят долларов – мое последнее предложение.
Я задумчиво поджимаю губы. Если я сейчас уступлю, то он, вероятно, будет разочарован.
– У меня есть встречное предложение. Я даю вам пятьдесят долларов и пожертвую еще двадцать для NAD. Что думаете об этом?
Дженна закатывает глаза.
– Обри, ты не должна этого делать.
– Почему бы и нет? – быстро говорит ее дядя. – В конце концов, вам нужны деньги. Как ты собираешься платить за обои? Ты что, думала, что у меня есть лишние обои, которые я тебе подарю?
– Но ты ведь сказал, что они тебе не нужны и лишь занимают место на складе.
– Д-а-а-а, – протягивает он, – но это было на прошлой неделе. Сейчас у меня опять появилось свободное место, да и обои никогда не бывают лишними.
Дженна открывает и закрывает рот, беспомощно поднимает и опускает плечи.
– Но у тебя