Создатель миров (гпбо). Митро Брат
урок принес чувство удовлетворения и, что интересно, умиротворения. Довольный, он шел по улице и вспоминал их разговор про звезды, планеты, мир животных и растений, законы появления жизни во вселенной. И через весь урок в ушах Машу́ звучал голос мамы.
Он был с ним и сейчас на прогулке: «Машу́, ау…» Как-будто мама была где-то рядом.
И тут он услышал то ли какой-то сигнал или звонок, то ли далекий вой или лай и через мгновение заметил, как фигура выплыла из-за угла. Хромой человек скрывал лицо под капюшоном. Впереди прохожего на поводке ковылял черный пес. Они надвигались на учителя и, казалось, от их приближения, от каждого шага в сторону Машу́ портилась погода. Лучи солнца пожирались невесть откуда набежавшими тучами, кроны деревьев застонали от порывов ветра. Все сразу стало напоминать предгрозовую прошлую ночь, когда в дверь стучался бедный путник.
Хромая фигура с черным псом на поводке почти поравнялись с Машу́. И тут он увидел еще одного персонажа. Он был сзади грозной парочки и не бросался в глаза. Это был кот, облезлый, драный. Он то семенил за хозяином, то застывал, подняв лапу, и не добро глазел на учителя.
Машу́ обдало холодком, может, потому что стало зябко на улице, а может и от жутких случайных встречных.
Он попытался отвести взгляд, но, бог ты мой, увидел еще одного персонажа. По деревьям, растущим вдоль дороги, за троицей скакала белка. Она ловко перебиралась с одной ветки на другую, точно следуя по пятам компании.
Вся эта процессия вконец озадачила Машу́, и он ничего не придумал лучшего, как глупо улыбнуться и громко поздороваться.
В ответ раздалось угрожающее полурычание-полузавывание черного пса, чем-то похожее на сигнал тревоги.
Машу́ в страхе отшатнулся и вдруг как будто на мгновение потерял сознание. В глазах потемнело. И тут вой собаки превратился в электронный писк, а сознание Машу́, словно пробиваясь сквозь завесу, озарили несколько вспышек: над ним склонились несколько человек: чернокожий, бородатый старик и молодой очкарик. Бах. Бах. Бах. А потом еще человек с пронизывающим взглядом. Но он не смог разглядеть его лицо. Бах!
Так же неожиданно Машу́ очнулся. Он стоял на солнечной улице. Обернувшись, он, кажется, сумел поймать кусок плаща зловещей фигуры, завернувшей за угол.
Учителя все еще колотил жуткий озноб. Но теплые лучи брали свое – холодок в крови улетучивался.
Когда Машу́ подходил к дому Гоби, тот безмятежно сидел на крыльце, словно ждал.
– Там… Я встретил. Хромой человек.
– Сосед? Ты про Люци и его свиту? Испугал? Это он на первый взгляд немного страшный. Много повидал. Так-то он хороший. Я его знаю. Считай, брат мне, – как ни в чем не бывало выдал Гоб.
– Брат? – Машу́ усмехнулся.
– Страшные у меня братья? – засмеялся мальчуган.
– То ли еще у тебя там в твоей маленькой жизненной истории, – с опаской, но по-доброму поинтересовался Машу́.
– Только у меня ключ от шкатулки с моими историями. Если кто попробует вставить туда свой ключ – то раздастся звонок, сработает сигнализация. А когда я сам открываю тот ларец, я чувствую – там все свое,