Аврелион. Анатолий Мусатов
упустить момент проанализировать и обобщить мнения группировок. То, что это так, милинер Магденборг не сомневался. Слишком похожа реакция зала на примитивные выплески гнева и ярости, обуревавших в древности толп людей. Эта умелая акция была еще и проведена на высоком медико-технологическом уровне, судя по длительности и накалу страстей. Такой уровень невозможен в стандартной системе функционирования донорских реакций…
– Я прошу высокое собрание сделать небольшой перерыв. Так мы сможем в каждой фракции более взвешено и обстоятельно выработать удовлетворяющие условия решения проблем, доведенные до вас в изложенной мною информации. Собрание продолжим через два часа. Прошу приступить к работе…
Милинер Магденборг не обольщался насчет единого, удовлетворяющих всех решения. Он уже принял, как озарение, единственно правильное действие, – единолично, на правах полномочий Верховного Правителя, утвердить резолюции, которые он посчитал необходимыми в чрезвычайных обстоятельствах. Они давали ему такое право на срок, обговоренный в статье о полномочиях Верховного Правителя в Своде Законов. Об этом своем решении милинер Магденборг намеренно не упомянул в докладе. Это было его личным убеждением. Только такой шаг мог выправить положение.
Из тьмы, казалось, поглощавшей даже мысли, Пэр был вновь вырван неожиданно и мгновенно. Эта смена тьмы и света настолько была резкой, что Пэр первые мгновения не смог увидеть ничего. Он только ощущал абсолютную власть света.
«Милинер Скаретти, вероятно, системы … оптики должны накопить и проанализировать необходимый объем информации…». «Вы правы, милинер Костакис. Я думаю, что нижние полусферы несколько более чувствительны, чем следует…». «Из пакетов импульсов задержки нужно исключить вариативность прохождения, тогда…». «Меня озадачивает латентность уровней обработки информации. Такое впечатление, что мы имеем дело с неким вторичным отражением сигнала…». «Иными словами, вы хотите сказать, будто кто-то неподконтрольно управляет сенсорами, то есть, попросту не хочет открывать затворы зрачков?..». «Именно, милинер Костакис. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с таким проявлением свойств донорского мозга…». «Может, следует еще раз пройти цикл очистки селективной области зрения…».
Пэр понял последние слова. Выходит, он сам не хочет заставить себя открыть глаза. Он инстинктивно не желал увидеть те видения, что так испугали и взволновали его в прошлый раз. Но то, что его нежелание прозреть может иметь для него неприятные последствия, Пэр осознал очень отчетливо. Он понимал, что его личность в чужом теле не обнаружена никем и ничем. И, стало быть, нельзя действовать против ожидания его потусторонних существ. Пэр осторожно впустил свет в свое сознание. Это действие немедленно было отмечено существами.
«Все в порядке, милинер Скаретти. Видимо, пока сработала индивидуальная донорская реакция на систему оптических сенсоров…». «Ну что ж, можно считать,