Эгрегор. Иван Александрович Иванков
ловушки или нечто подобное.
– Ты хочешь, чтобы я нарушил тайну жилища другого эгрегора? – день был богат на удивительные вещи.
– Я хочу, чтобы ты проник в обитель своего брата и выяснил, куда он отправился. В дальнейшем, я хочу, чтобы ты его разыскал и также как и Ваалан и Феа, вы вместе прибыли к моменту сошествия из Небесного Цартсва эмиссара Слово.
Перспектива лезть в логовище своего собрата не сильно мне улыбалась. К тому же бороться с его ловушками, так себе занятие. Но смерть посланника Справедливости была интересна. Какие заклятья использовал мой брат-затворник и что был намерен спрятать?
– И ещё, Мифарес, останься. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Конечно, Старейший.
– Ваалан, ты можешь идти.
Мы проводили взглядом удаляющегося Ваалана, казалось, в самой походке которого сквозило недовольство. Я понимал своего брата, поэтому для меня не было удивлением его раздражение. Старейший был единственным знакомым мне существом, которому он готов был такое простить.
Громадные ворота закрылись, скрыв моего недавнего спутника. Несколько мгновений Справедливость молчал, глядя на меня, словно раздумывая, стоит ли мне рассказывать что-то важное. Я медлил. Такое существо, как Стареший, был старше самого времени. Что для него какие-то секунды?
– Мифарес, брат мой. Ты знаешь, что из всех эгрегоров нашего круга, ты для меня самый ближний?! Глядя на тебя, я словно вижу себя, свои прошлые успехи и поражения.
Справедливость отошёл от меня, задумчиво отвернувшись:
– Я тоже в начале своего пути, дарованного Строителем, ошибался и мог делать не верные выводы. В конце концов, кто мы, по сравнению со своим создателем?
Пока Стареший говорил, меня не покидало чувство, будто первый из эгрегоров представлял себя на трибуне, как во время многочисленных собраний нашего круга. Начиная с тихой интонации, говорящий всё увеличивал напор и будто сам зал начинал сотрясать его голос, усиленный вековыми стенами зала.
– Ты слишком много времени проводишь в мире оболочек, Мифарес – слова звучали как обвинение. – Говорят, ты начал видеть в них не только хизию, но и признаки… Разума?! Равенства с эгрегорами?!
– Это не так, Старейший!.. – как можно более возмущённым тоном проговорил я, но Справедливость меня прервал.
– Подожди, я не закончил. Оболочки – это лишь хизия. Божественный нектар, что делает нас подобными Великому Архитектору. Но это не наделяет оболочек чем-то особенным. Они будто скот, что даёт нам мясо, если мыслить их ущербными категориями.
Магистр закончил, глядя на меня.
– Прости, Старейший, но мне не нужно это всё повторять. Я лишь инструмент в руках Всеотца, как и все мы.
– И ты готов сказать мне, что ни к кому не привязался?
– Конечно, нет, магистр. Это смешно. Как можно питать какие-то чувства к созданиям из плоти и крови?!
Справедливость ещё несколько мгновений смотрел на меня недоверчиво, но вдруг улыбнулся и шагнул