Призрак усадьбы. Елизавета Секисова
в нашей жизни, да и в нашем возрасте, мало кто читает таблички, – отмахнулась я от парня.
– Согласен, – одобряюще кивнул он.
Вступив на территорию за шлагбаумом, моя голова начала крутиться во все стороны, желая ничего не упустить из вида. Мне казалось, что здесь все должно быть особенным. Асфальтированная дорожка вела нас прямо к зданиям. По обеим сторонам вдоль нее рос низкий кустарник. За ним, справой стороны, блестела гладь реки, а слева, находилось заросшее футбольное поле, даже ворота стояли проржавевшие. Мы пошли далее. Вдоль главной дороги, росли в ряд красивые, высокие голубые ели. Сразу же за ними была выстроена чудесная набережная. Забор, выполненный из камня и ковки, впечатлял своим видом. На колоннах забора установлены кованые фонари, которые через один, чередовались с резными каменными клумбами. Когда-то, наверное, набережная была изюминкой усадьбы, но даже сейчас, она выглядела атмосферно.
Осматривая все на своем пути, мы дошли до главного двухэтажного здания.
– Вот это да! – выдохнула я.
Дом был построен из красного кирпича. Перед входом крыльцо, на которое можно подняться с двух сторон, по ступенькам из тесанного камня. На первом этаже в оконных проемах стояли пластиковые окна, а на втором их не было вообще. Так же, как и дверей, которые выходили на кованые балконы. Дверь оказалось закрыта, поэтому внутрь мы попасть не смогли. Зато нашли вход в подвал, который был выполнен в виде арки, выложенной из камней.
– Красиво, – сказала Оля подойдя к арке чтобы потрогать.
Я последовала ее примеру, решив насладиться не только визуальной красотой, но и прикоснуться к древности.
– Что ж, начнем осмотр с подвала? – сказал Илья, первым спускаясь внутрь.
По каменной, старой лестнице мы спустились в подвальное помещение. Там, включив фонарики, осмотрелись. Внутри оказалось прохладнее, чем снаружи. Подвал, как и вход, выстроен аркой. Из-под облупившейся краски виднелись кирпичи. На полу валялся всевозможный мусор: битые кирпичи, бутылки, трухлявые доски, грязные пакеты. Меня даже передернуло.
– Что за свиньи это сделали? Устроили помойку в таком месте! – негодовала Олька.
И я ее полностью поддерживала. Это же исторический памятник. Мало того, что он находился в плачевном состоянии, так его потихоньку превращали в мусорку.
Мы поднялись на улицу. Прямо перед нами возвышалось еще одно сооружение. Удивительно, но за столько времени, ни один камешек не вылетел из кладки. Четырехэтажное здание, плюс подземный этаж, с множеством окон, внутри оказалось полностью разрушенным, ни пола, ни перекрытий, ни крыши. Дно давно поросло травой и деревьями.
– Как обидно, такое потрясающее здание, опустошено. Странно, как оно еще не рухнуло, – покачала я головой.
– Раньше умели строить! – сказал Илья, – Тогда в раствор куриные яйца добавляли. Они многократно усиливали сцепление микрочастиц раствора, тем самым придавая строению прочность монолита. Поэтому, все здания до сих пор целы.
– Да, предки знали