Край глаза. Анkа Б Троицкая
у кота нервно подрагивал, и от него запахло кошачьим кормом.
– Степан! – воскликнул Эрик и развернулся к коту, но тот сразу исчез. Запах тоже исчез.
Эрик вскочил. Первым делом он побежал на кухню, но никого там не нашел даже краем глаза. В спальне родителей тоже было пусто. Он пошел в свою комнату и огляделся. В ней всё было, так он и оставил. На столе лежал открытый учебник, на вопросы из которого он ответил в этой тетрадке. Настольная лампа, которую он забыл выключить, горела, но ничего не освещала. Он стал отводить глаза в сторону и скоро убедился, что лампа выключена, тетрадки и учебники сложены стопкой, а на краю стола стоит стакан с водой. Все это было освещено обычным дневным светом.
Эрик потер глаза кулаками и подошел к кровати. Она была застелена английским старым пледом, и на ней валялась школьная форма, которую он скинул, придя домой. Эрик начал было отводить глаза и тут же зажмурился и отшатнулся. Он успел заметить, что школьной формы больше нет, а на кровати кто-то лежит, укрывшись тем же английским пледом. Эрика опять обездвижил страх такой силы, что он долго не мог сконцентрироваться.
Наконец, он подошел к изголовью и осторожно повернул голову. К горлу подкатил комок. На его кровати лежала мама. Сначала он подумал, что она спит, но потом заметил открытые, красные, пустые глаза и сухие губы. Она лежала на боку, смотрела в одну точку и сжимала в руках его голубой свитер, скрученный в жгут. Эрик не выдержал и выбежал из комнаты. Он лег на живот в ванной комнате и завыл. Его тошнило, звенело в ушах и болела челюсть. Он поймал себя на мысли, что это невыносимая пытка, и лучше умереть. Но он уже умер, и от этой нелепости даже немного успокоился.
Кот снова сидел перед ним. Эрику было совершенно очевидно, что Степа его если не видит, то как-то чует. Сколько времени он лежал вот так, Эрик сказать не мог. Но вскоре он привел мысли и чувства в порядок и обратил внимание, что так и не задышал снова с тех пор, как увидел кота в первый раз. Он приподнялся на локте и принялся экспериментировать с котом. Он обнаружил, что видеть живой мир легче и удобнее левым глазом, если закрыть правый. Можно было видеть кота, если просто скосить глаза к носу, и когда все раздваивалось, одна из двух картин была живым миром, и Степа был виден слева. Эрик посмотрел на кота и собрался заговорить с ним, как тот вдруг дернул ушами, повернулся и выбежал из ванной комнаты, задрав хвост. Эрик всё еще косил и услышал, как хлопнула входная дверь. Похоже, кто-то пришел.
Эрик вышел из ванной в коридор. Глаза уже давно перестали уставать от усилий, и он легко разглядел отца, который опустил сестру Глашу на пол и сложил коляску. Глаша весело затопала на уже довольно уверенных ножках в комнату Эрика. Отец разулся и последовал за ней медленно и тяжело.
Эрик заглянул в комнату, но заходить не стал. Боль в груди прошла, но там теперь будто все было залито свинцом, который остыл и тянул вниз тяжким грузом.
– Ну что, хорошо погуляли? – услышал он голос матери, как в морской раковине.
– Хорошо, –