Тот, кто ловит мотыльков. Елена Михалкова
обследовал каждый угол, точно крыса в лабиринте в поисках сыра. Лев остался в гостиной, Жанна ушла с домработницами еще раз проверить вещи сестры. Его сопровождал Юрий.
Макар не раз сталкивался с раздражением заказчиков, наблюдавших, как сыщики дублируют уже проделанную ими работу. «Вы тут прогуливаетесь в свое удовольствие, а денежки-то мои капают», – как выразился один разозленный отец исчезнувшей дочери. Макар со своей нежнейшей улыбкой, наиболее проницательных собеседников наводившей на мысль об оскале голодной акулы, встретившей жирного пловца на глубоководье, ответил, что они могут наилучшим образом сэкономить денежки заказчика, прямо сейчас прекратив расследование. И готов был сию секунду отказаться от дела. Но клиент, к его огорчению, пошел на попятный.
Такие всегда идут на попятный, стоит им утратить иллюзию, что за свои «денежки» они купили не только расследование, но и целого частного детектива с потрохами.
Восемнадцатилетняя дочь оказалась не исчезнувшей, а сбежавшей. Макару было очевидно, от чего и от кого пустилась в бега несчастная девчонка. Бабкин настаивал на том, чтобы довести расследование до конца. Они отыскали ее в загаженной квартире, среди веселых, обкурившихся марихуаной юнцов. И приобрели врага в лице ее папаши, которому вернули гонорар, присовокупив, что дочь жива-здорова, а местонахождение ее просила не раскрывать. «Где эта сука? – бесился тот, брызжа слюной. – Я вам заплатил! Вы, козлы, мне должны! Где она?»
Но Юрий ни разу не выразил недовольства. После того как обыскали дом, он показал сыщику территорию. Одна из дорожек выводила к задней калитке; дальше, за жиденьким березовым перелеском, начиналось поле; за полем вилась заасфальтированная лента дороги. Шум редких машин сюда не доносился.
Участок был прекрасный, поросший соснами и лиственницами. Синели тоненькие колокольчики, из мха глядели крошечные желтые цветы. Здесь все росло как будто само собой.
Только альпийская горка перед домом, обсаженная по периметру чем-то полосатым, мясистым и глянцевым, резала глаз. Наверняка над этим убожеством потрудился ландшафтный дизайнер, подумал Макар. Почему ландшафтные дизайнеры везде пихают эту полосатую дрянь с острыми листьями? Рядом с величественной хвойной простотой, с устремлёнными ввысь стволами это глянцевитое месиво звучало безбожной фальшью.
– Уродство, правда? – негромко сказал Юрий.
Макар с любопытством взглянул на него. Этот вежливый тихий человечек точно угадал, о чем подумал Илюшин.
– Я про нашу клумбу. – В его улыбке сквозило мягкое обаяние неудачника. – Уговаривал я Оксану посадить здесь обычный чубушник, уговаривал… Или сирень. Выглядываешь в окно, а она цветет. Я бы сам и посадил. Знаю подходящее место, где есть хорошие саженцы: питомник возле Тимирязевского лесопарка. У меня жена пропала, а я вам про сирень – это как-то дико, да? – не меняя интонации, сказал он.
– Пока все выглядит так, будто ваша жена уехала, не поставив никого из домашних в известность, – спокойно ответил Макар. Лучи били сквозь ветви деревьев, он пожалел, что оставил