Голубой горизонт. Уилбур Смит
которые Баккат наверняка оставлял за собой.
– Он идет в темноте, а значит, не сможет так хорошо скрыть свои следы, как сделал бы это при дневном свете. Я подожду, пока взойдет солнце, и тогда легко прочитаю след.
С первыми утренними лучами он снова двинулся вперед. Влажные отпечатки уже высохли, но через сотню шагов Ксиа нашел сдвинутый с места камешек. Еще сотня шагов – и он увидел сломанный стебель травы, уже начавший увядать.
Ксиа не стал останавливаться, чтобы обдумать увиденное. Ему хватило быстрого взгляда, чтобы убедиться в правильности своего пути. Он улыбнулся и покачал головой, когда нашел место, где Баккат остановился, высматривая преследователя. Поскольку он долго сидел там на корточках, его босые пятки оставили глубокие отпечатки в земле. Потом, намного дальше, Ксиа увидел, что Баккат сделал широкий круг, путая след, точно так же раненый буйвол поджидает охотников.
Ксиа преисполнился такого самодовольства, что тихо фыркнул и вслух заявил:
– Знай, Баккат: это Ксиа гонится за тобой. Ксиа, который превосходит тебя во всем!
Он старался не думать о девушке со светлой кожей – о том единственном, в чем Баккат его победил.
Следы, уходя в горы, становились все более неуловимыми. Но Ксиа их видел. В одной узкой теснине Ксиа увидел, что Баккат прыгал здесь с камня на камень, не касаясь влажной земли и не тревожа траву и другие растения, кроме серого лишайника, щедро укрывшего камни. Но лишайник был таким сухим и упругим, Баккат – таким легким, а подошвы его ног – такими маленькими и гибкими, что он проносился по лишайнику почти так же, как горный ветер.
Ксиа внимательно всматривался, замечая изменившиеся оттенки там, где лишайника касались ноги Бакката. Ксиа держался в тени, не попадая под лучи восходившего солнца, чтобы не задеть эти пятна – на случай, если бы ему пришлось вернуться и заново их прочитать.
Потом даже Ксиа пришел в растерянность. След повел его вверх по щебнистому склону, и ноги Бакката опять прыгали с камня на камень. Но внезапно, в середине склона, след исчез. Как будто Баккат унесся в небо в когтях орла.
Ксиа вернулся до начала лощины, но ничего нового не увидел. Он снова поднялся туда, где обрывался след, присел на корточки и стал смотреть то в одну сторону, то в другую, надеясь все же заметить легкие перемены в лишайнике, покрывшем камни.
Наконец он снова прибег к помощи магического порошка. Положив в рот щепотку, он растворил смесь в слюне. Закрыв глаза, чтобы дать им отдых, он проглотил смесь. Потом Ксиа приоткрыл глаза – и сквозь ресницы заметил некое легкое движение, едва уловимую тень, как взмах крыльев летучей мыши в сумерках.
Когда Ксиа посмотрел в ту сторону, все исчезло, как не бывало. Во рту у бушмена пересохло, по коже побежали мурашки. Он понял, что его коснулся один из духов диких мест, и то, что он увидел, было воспоминанием о ногах Бакката, пробегавших по камням. Вот только бежали они не вверх, а обратно, вниз, в теснину.
В этот миг Ксиа настигло озарение: он понял по цвету лишайника, что ноги Бакката касались камней