Завороженные. Александр Бушков
доктор с наигранной грустью. – Неужели вы хотите сказать, что с детства боитесь уколов, градусников и фонендоскопов? Стыдно, поручик… – Да ничего подобного… – сказал Савельев смущенно. – Но… Зачем?
– Ах, вот оно что! – фыркнул доктор. – Узнаю великолепного нашего Мефодия Павловича. Он вам, надо полагать, ни словечком не обмолвился о сути предстоящей процедуры, ограничившись простым на нее направлением? Ну да, конечно… От сих и до сих… Не беспокойтесь, не будет ничего болезненного, неприятного и долгого, – он кивнул на банку. – Вы сейчас просто-напросто сядете в это вот креслице и проглотите вот эту великолепную штучку, которая там обретается. Могу заверить по собственному опыту, что она совершенно безвкусная. Ну, разумеется, на короткое время возникнут странные ощущения, но это нисколечко не больно…
Приказ есть приказ. Поручик осторожненько сел в кресло, кося глазом на приближавшегося доктора. В одной руке тот держал банку, уже без крышки, в другой – прозаические медицинские щипцы. Поручик присмотрелся. Серебристо-серый предмет, колыхавшийся в прозрачной жидкости, вроде бы не проявлял никаких признаков жизни, нельзя сказать, что он особенно велик и вряд ли им можно подавиться…
– А что это? – спросил он, скорее, с любопытством.
Доктор, ухмыляясь в усы, произнес несколько фраз на совершенно незнакомом языке, довольно певучем, музыкальном.
– Простите, не понимаю, – с виноватой улыбкой признался поручик. Доктор картинно поднял густые черные брови:
– Вы не владеете португальским, мой друг? Какая незадача! Ну, посмотрим, что тут можно сделать… Вы уж простите, грешен, как и многие, люблю эффекты… Ну, откиньте голову поудобнее, откройте рот пошире и не шевелитесь. Слово чести, больно я вам не сделаю и ничего страшного не произойдет, – он насмешливо прищурился. – Или непременно нужно пригласить командующего или начальника штаба, чтобы они подтвердили мои слова?
– Я в полном вашем распоряжении, – сухо, чуточку сердито сказал поручик. – Извольте. Может быть, мне следует зажмурить глаза?
– Ну что вы, никакой необходимости, – добродушно сказал доктор. – Только рот разиньте поосновательней и не шевелитесь… Вот так!
Добросовестно разинув рот, поручик замер, как и было велено. Он видел, как доктор ловко достал щипчиками загадочный веретенообразный предмет, по-прежнему не подававший никаких признаков жизни. Ухватив его пониже утолщения, поднес ко рту пациента, примерился, удовлетворенно кивнул, и узкие щипчики разжались.
В рот скользнуло нечто влажное, чуть теплое, поручик не почувствовал ровным счетом никаких вкусовых ощущений. Он приготовился к тому, что загадочный предмет скользнет ему в глотку…
Но ничего подобного не случилось. Оказавшись на языке, предмет словно бы мгновенно разбух, нешуточно увеличившись в размерах (будто рот заполнился безвкусной ватой) – и тут же странное ощущение ударило в небо, будто туда уперлись десятки мягких ворсинок. Боли, и правда, не