Сорок второе августа. Кира Мюррей
один день цифры слегка размазались, а края салфетки истрепались.
Он провел пальцем по кривоватым линиям. Почерк у Варвары был скачущим, кое-где она так давила на ручку, что та едва ли не прорезала салфетки.
Он записал номер в телефонную книгу и остановился на имени.
Мог бы подписать каким-то мужским именем, но если Магдалина когда-то ответит на звонок то сразу поймет, что что-то не так. Никто не подписывает девушек мужским именем, если между вами ничего не происходит.
Он не изменял прежде. Не знает, как все правильно делать.
Те фишки, что показывают в комедиях, где обязательно какой-то тупица-толстосум изменяет, Вениамину казались глупыми.
А после он и сам себе показался глупым. Магдалина никогда не искала что-то в его телефоне. Она никогда не была против его общения с женщинами.
А он ведет себя так, как будто они парочка подростков и его девушка, глупая ревнивица, на постоянной основе проверяет телефонную книгу и переписки.
Он подписал номер «Варвара» и нажал «сохранить».
А после разорвал салфетку на маленькие кусочки, бросил в унитаз и нажал на смыв. Стоял и наблюдал, как те исчезают в трубах канализации, чтобы ни одного обрывка не осталось.
Измени он один-единственный раз он бы признался.
Решив изменять и дальше, он должен сделать все, чтобы это оставалось в тайне.
Утром воскресения Вениамин внезапно понял, что предпочел бы остаться дома, а не идти куда-то. Но он ведь уже принял решение попытаться спасти отношения с Магдалиной.
И тогда, если все получится, оправдывал он себя, я удалю номер Варвары. Правда стараться что-то изменить ему не очень хотелось.
Он лежал на спине на кровати, лениво провожая взглядом жену, которая неторопливо собиралась. Она не сказала ему поторопиться, даже когда была полностью собрана.
Девушка бросила на него взгляд и вышла на балкон, прихватив пачку сигарет.
Ему казалось, что она никогда не курила на балконе.
Может он просто не замечал или же и правда не курила. А сейчас, таким своеобразным образом, просто дает ему знать, чтобы он поторопился.
Он поднялся с кровати, слегка кряхтя, как какой-то старик. Бросил взгляд на балкон. Через окно он мог рассмотреть жену.
Она стояла к нему спиной, поставив локти на подоконник балкона, выдыхая облака дыма в небо. Она стояла босиком и, наверное, ей должно было быть холодно.
Черные джинсы и белая рубашка. Он не видел, но знал, что верхние пуговицы расстёгнуты. А так же он знал, что под ней нет бюстгальтера. Она слишком часто, по его мнению, для почти тридцатилетней женщины его не одевала.
Никогда под водолазки и редко под футболки.
Волосы распущены и падают на плечи темными волнами.
Мужчина натянул джинсы и кофту. Магдалина зашла, когда он стоял у зеркала стараясь сделать что-то с волосами. Те были ужасно не послушными.
Девушка пошла к другому зеркалу, давай ему ещё время. Неторопливо она красила губы в красный цвет, который почему-то, никогда не смотрелся на