Цикл «Гниль». Роман Бабаян
секундой казалось его вот-вот схватит удар.
– Кирилл Афанасьевич с вами все в порядке, у вас кровь. – Протягивая ему платок, начальник принимал его трясущимися руками.
Кровь не останавливалась, а повысившееся давление выталкивало еще и еще. Одним носом дело не закончилась, уши и глаза также стали кровоточить. Начальник тюрьмы терял ориентацию в пространстве пытаясь удержаться на ногах держась за поручни.
– Что здесь происходит? – Взволнованный голос доносился откуда-то сзади.
Отец Григорий обернулся на этот возглас. На дальней вышке с солдатом происходило тоже самое. Не удержавшись он перемахнул через невысокий борт и свалился на четырёхметровый забор покрытый колючей проволокой. Внизу в прогулочных камерах творилось нечто странное. Заключенные кричали и требовали помощи, их товарищей захватил тот же недуг. Обернувшись посмотреть, как там начальник тюрьмы, батюшка опешил. Кирилл Афанасьевич разрывал горло охраннику, прошедшему ему на помощь. Неконтролируемый гнев и жажда убийства исходили от него. Вгрызаясь в шею он рвал ее, как собака тряся головой и держа обеими руками. Солдат был жив и кричал от боли, теряя равновесие они вместе перевернулись через поручень падая в прогулочную камеру и пробивая своим весом сетчатый потолок. Внутри творился хаос, людей охватывала паника и жажда смерти. Одни пытались спастись, вторые убить их. Во дворе происходила та же картина, только места там было больше, но и людей соответственно тоже. Они набрасывались на тех кто был рядом. В свою очередь павшие поднимались и пополняли армию сумасшедших. Кто-то рвал собак трясущихся от страха, конвойные и заключенные нападали на своих товарищей вымещая гнев и агрессию включившуюся по мановению невидимой руки. Под ногами Григория из прогулочной в которую свалился начальник тюрьмы на него взирали бешенные кровавые глаза. Кирилл Афанасьевич поедал мертвого и громко чавкал челюстями. Второй же рычал и не сводил глаз с преподобного, охранник которого только что поедал начальник тюрьмы вставал полностью перейдя на их сторону и став точно таким же. Предсмертные крики людей бившихся в агонии разносились со всей территории тюрьмы и далеко за ее пределами. Отец Григорий не мог пошевелиться, он просто взирал на все творящееся вокруг и не мог поверить своим глазам. В этих кровожадных тварей превращались абсолютно разные и ничем не связанные между собой люди. Заключенные, охрана, приехавшие с этапом солдаты и гости пришедшие на свидание со своими родными. Во дворе творилось нечто ужасное. Все нормальные были мертвы, остальные же сбившись в стаю гонялись за единственной выжившей собакой. Многие пали, а те кто не смог покинуть этот мир поднимались и пополняли армию каннибалов. Видеть это и понимать не представлялось возможным.
– Преподобный в сторону! – Матроскин оттолкнув отца Григория в сторону бил прикладом автомата в открывшуюся нишу прогулочной. – Ах ты беззубая морда! – Осознавая, что разговоры