Среда обитания. Неборник
ни одного каменного дома, и дощатых тротуаров, как в Перми, – тоже не было. Дороги были какие-то кривые и с большими ямами. Я представил себе, как тут неприятно по осени и весной. Должно быть, сплошная грязища – не пройти, не проехать. Всё это мне не понравилось, и я подумал: «Зачем это дядя Ваня в таком месте дом себе построил?» В доме дяди Вани не было ни кровати, ни какого-нибудь настила, и мы спали просто на полу, подстелив армяк и укрывшись не то попоной, или каким-то странным большим одеялом, но точно – большим куском толстой шерстяной материи. Утром выпили по кружке чая с сахаром и краюшкой чёрного хлеба. Ни пряничка тебе, ни кусочек колбаски, и опять куда-то в путь, по каким-то неведомым мне делам.
Дядя Ваня ещё весь день потратил по каким-то обязательным своим делам, и мы уже поздно вечером, заглянув в харчевню, выпили по кружке чая, быстренько собрались, хотя и собирать-то было нечего, сели на пароход-буксир и уехали в город Пермь. Я так и не понял, зачем дядя Ваня повёз меня в этот город Кудымкар и зачем он показывал мне свой необжитый дом, да ещё и в таком захолустном городе, где только одни деревянные постройки. Я даже как-то и не заметил, а был ли там, в этом доме или вокруг него, какой-нибудь туалет… В харчевне-то был и туалет, и рукомойник, а в дядином доме был только один рукомойник с полотенцем и с ведром, да ещё большой чайник с зелёной эмалированной кружкой, обгрызенной по краям.
Варвара Ивановна Нечаева
Мама моя о своей свекрови Варваре Ивановне Нечаевой (в девичестве Каменских) говорила с теплотой и с каким-то высоким чувством нежности, благодарности и с глубоким уважением. Варвара Ивановна была под стать своему мужу Дмитрию Ильичу Нечаеву! Это была настоящая хозяйка по дому, домоводству, по приготовлению еды на такую огромную трудовую ораву не только на каждый день, но и по званым святым праздникам, когда пекли куличи, рыбные пироги, расстегаи и пирожки с мясом, пирожки с капустой и яйцом, с яблочным или вишнёвым джемом (вареньем).
Варвара Ивановна родила Дмитрию Ильичу семерых детей. Один из них умер в младенчестве по неизвестной мне причине. Да и сама бабушка Варя не знала, отчего умер её поскрёбыш. На такие вопросы бабушка отвечала мне как-то пространно: «Бог дал, Бог и взял, и нечего тут задавать разные вопросы! Это Божий промысел!» А на мой вопрос: «Бабушка! А, кого ты больше всего любила из своих детей?» – баба Варя мне отвечала:
– Да как же можно задавать такие вопросы? Ведь они все мои дети! И они все разные. Один крикун! Другой молчун, а третья рёвушка-ревуша, а четвёртая – певуха! Вечно песенки поёт и смеётся во весь рот! Как в народе говорят, дети спать нам не велят! Знай крутись и поспевай, если любишь ты свой край! Ту избу, что с пирогами, ребятишечек с глазами! Ой! За ними глаз да глаз, а не то и выткнут глаз! Няньки, бабки – любят их! Они ведь наше прошлое да и настоящее – счастье и любовь! Они и наше пришлое – надежда и покой! Коль семья большая –