Среда обитания. Неборник
или шайку, или кадушку под капусту, огурцы) – у Нечаевых-то всё возможно. И зерно смолоть, и берёзовые туесочки с крышечкой под сметану заказать или заказать корзины из ивовых ветвей под бельё и под овощи, а то и для пряжи, если кто умеет прясть да ткать. У Нечаевых-то всё найдётся – если не сейчас, так под заказ – любую вещь можно справить! Кузница у Нечаевых целый день была настежь открыта. До самого позднего вечера молотками стучат и стучат. То борону правят, то подковы куют, а то обручи для бочек справляют. Народ там всё время толпится – кому-то всегда что-то надо сделать, в любое время года – хоть зимой, хоть летом.
Летом с реки Камы на телегах возили во двор валуны (большие округлые камни, оставшиеся ещё со времени ледникового периода) размером с детскую голову – весом с полпуда и более (пуд – сорок фунтов, а фунт – четыреста граммов). Округлые камни складывали поближе к северным воротам. С левой стороны площади складывали валуны весом не более пуда, а справа – валуны покрупнее. Крупные – использовали для окантовки брусчатой площади. Они служили и защитой от размывания зелёного газона во время больших и продолжительных дождей, особенно поздней осенью.
Всеми работами по укладке мостовой руководил сам Дмитрий Ильич. Он давал указания наёмным людям по укладке валунов. Малые валуны – по окраинам площади сразу за большими валунами, а поболее – в центральной части мостовой. Он указывал работникам, где подсыпать песка побольше, чтобы не было ни ям, ни луж, образующихся во время сильных дождей. Благодаря этой мостовой во дворе не было ни грязи, ни колеи, ни выбоин, как это было в других деревенских селениях. По краям брусчатки, метра на два-три ближе к постройкам, была густая очень зелёная трава, по которой мы, женщины, да и ребятишки тоже с пребольшим удовольствием бегали босиком. Особенно было приятно пробежаться по этой зелёной травке по утрам! Утром рано молодая трава, ещё насыщенная росой, приятно щекочет ножки. Ласкает, освежая их, и наполняет, и питает своим божественным нектаром, и силу, бодрость ножкам придаёт! После такого утреннего раздолья и наслаждения с упоением всё время хочется смеяться и играть, и что-то сделать доброе, большое и святое! Ну, скажу прямо – всю свою семью лелеять, и любить, и обнимать, и бесконечно счастье им дарить, и целовать и целовать! И эту прекрасную, лелеяную жизнь мне муж, свекровь и свёкор – подарили. И я в этой чаше, полной счастья и любви, жила, жила и жила! И только сейчас я поняла, как жизнь прекрасна и мила, коль ты любима бесконечно и мила… И я – любила всех и трепетно, и нежно! И до сих пор вспоминаю с упоеньем ту жизнь, наполненную верой, славой и трудом. Да! Да – трудом! Трудились все мы от рассвета до заката. И спать ложились мы – без задних ног! Убитые работой и полон рот забот! А на рассвете – чуть заря – вскочить и снова за работу до праздника весёлого, когда и поиграть, и поплясать, не грех и выспаться – хоть до утра! А поутру – подняться