Среда обитания. Неборник
и тут же умчался в аэропорт, но погода была совершенно не лётная, и тогда я бросился на Курский ж\д вокзал и уехал с первым же скорым поездом в город Пермь. А уже из Перми – в город Краснокамск.
В квартире тёти Тани я оказался только тогда, когда люди, провожающие Татьяну Васильевну Нечаеву в последний путь, вернулись уже с кладбища и сели за стол, чтобы помянуть усопшую Маму, Бабушку, Прабабушку и просто Тётю – спокойным, добрым, тёплым, нежным и любящим словом и выразить ей свою благодарность за всё то хорошее, чем Татьяна Васильевна одарила всех своих близких и родных!
Да! Я приехал, к сожалению, уже только на поминки моей крёстной мамы, но на следующее же утро мы вместе с Эльвирой (внучкой), Зиной (моей сестрой), Володей (сыном Зинаиды) и Виктором (моим братом) посетили свежую могилку тёти Тани на загородном Краснокамском кладбище. Она ушла от нас в неведомый нами мир на девяносто втором году своей славной, замечательной жизни и была с почестями и глубоким уважением похоронена на Краснокамском кладбище. Мир её праху! Моя милая, заботливая крёстная мама останется в моей памяти до конца дней моей жизни! Пусть земля ей будет пухом! Мир и царствие ей небесное!
Анатолий Николаевич
Анатолий, 1931 г.р., мой старший брат, всегда был моей силовой опорой в школьные годы. Несмотря на нашу разницу в возрасте – всего три года, он был выше меня ростом на целую голову. У него были тёмные вьющиеся волосы, и он был одет всегда как франт. Его детская мечта была – стать капитаном дальнего плаванья.
Я не знаю, откуда он достал такую прекрасную детскую капитанскую форму, но он с этой формой капитана почти никогда не расставался и ходил в этом чёрном френче с блестящими латунными пуговицами с якорями в один длинный ряд посредине – щёголем. Анатолий – а все местные ребятишки и даже едва знакомые ребята почему-то называли его «Анатоль», – Анатолий всегда ходил в хорошо начищенных чёрных ботинках, в чёрных отутюженных, слегка расширенных внизу брюках, которые называются «клёш». Ходил он всегда прямо, словно аршин проглотил, и ничего и никого не боялся! Он всегда был самоуверенным в себе, словно говорил всем: «А может быть, кто-то есть постарше и поумнее меня, так давай выходи – посмотрим, что ты можешь и что ты умеешь…»
А если и кто-то пробовал задираться на меня или оскорбить в его присутствии, то он эти разборки решал очень просто! Подходил вплотную к обидчику или к тому, кто только собирался какую-нибудь пакость сотворить или подножку подставить, подносил под его нос свой здоровенный кулак и говорил тихо-тихо, но очень-очень спокойно: «Смотри у меня! Нюхай, чем пахнет – лепёшку из тебя сделаю!»
Мне, невысокому мальчишке, частенько приходилось слышать от шпаны и от прочей нечисти: «Не тронь Бориса, у него старший брат есть – ух сила! Троих заломить может!»
Анатолий никогда не занимался мелочами и сам никогда не любил мелочиться… Ребята – есть ребята! И с ними всегда случаются