Среда обитания. Неборник
проходили люди и проезжали повозки, всегда были занавешены. А окно, выходящее в сад, всегда было приоткрыто наполовину. И когда бы ты ни вошёл в комнату, эти цветы были всегда видны! А в палисаднике прямо перед домом росли высокие крупные алые маки, подсолнухи и много-много разных цветов.
Было очевидно, что бывший помещик очень любил это место! Там стоял старый рассохшийся большой круглый стол и четыре рассохшихся от времени венских стула. Создавалось впечатление, что хозяин этого места покинул его в спешке, но какие-то тяжкие обстоятельства до сих пор не пускают его в родные места.
Да! Хозяин ушёл, или его «ушли» с насиженного места, оставив свою кухарку Пелагию с младенцем – сторожить его поместье.
В этом помещичьем доме в 1937 году, 26 апреля, и родился мой брат Николай. Маленькое живое существо принесли домой к полудню, и он тут же дал о себе знать своим криком, требуя себе питания! Мама вынула своего ребёнка из конвертика и начала его кормить грудью! И так наша семья увеличилась ещё на одного будущего мужчину!
Так как кухарка (Пелагия) была очень обременена своим малолетним сыном, то она разрешила нам (моим родителям) безвозмездно пользоваться огромным помещичьим огородом, на котором мы всей семьёй вместе с бабушкой Варварой Ивановной выращивали в основном картофель, свёклу, морковь, капусту, лук, горох, репу и огурцы. Из мелочей мама любила выращивать бобы, мак, укроп, сельдерей и подсолнухи. Земля у помещика была очень хорошая, рыхлая, тёмного цвета, и по ней приятно было бегать босиком. В этом помещичьем поместье я помню себя с двух лет. Хорошо помню, что из одежды у меня была только одна рубаха. Мы были словно погорельцы… Да и на самом деле были таковыми. Убегая с хутора во время нападения и грабежа не то белых, а может быть, и красных, что успели, то и прихватили с собой.
Я припоминаю эмалированный горшок зелёного цвета с крышкой, который мама успела схватить вместе с тряпками, – использовали и как горшок для ребёнка, и как ёмкость для того, чтобы отварить картошку в мундире, или свёклу, или морковь…
Пелагея была доброй и отзывчивой женщиной и разрешала нам пользоваться безвозмездно всей своей кухонной утварью. Мы тоже отвечали ей взаимной помощью, в которой Пелагея нуждалась, так как маленький ребёнок обременял её значительно. Все дети – любопытны, и я тоже был таким же любопытным и любознательным! Я вспоминаю, как Пелагея, взяв из шкапчика трёхгранный напильник, пошла с ним во двор… Я догнал её и спросил:
– А можно мне с вами? Я хочу посмотреть, что вы будете делать напильником, – поинтересовался я. В это время я уже прекрасно знал, что трёхгранным напильником можно хорошо наточить, например, большую двуручную пилу.
А тётя Пелагея, вероятно, подумала, что я ещё маленький, и показала мне свои зубы и сделала жест, что собирается их точить. И я подумал, какая она смешная – думает, что я ничего не понимаю! Показывает мне свои зубы, да ещё и смеётся, как будто бы