Жил-был один писатель… Воспоминания друзей об Эдуарде Успенском. Сборник
Успенского мгновенно обрели известность. Но вот только членом Союза писателей он стал очень нескоро. Литературные генералы, точнее – генеральши того времени изо всех сил препятствовали его приёму в эту организацию. Внутренне свободный Успенский был для них человеком чужой крови, и они, привыкшие не столько служить, сколько прислуживаться, это мгновенно почувствовали. Зато, в отличие от них, Успенский стал всенародно любимым писателем. Причём, что показательно: его одинаково любят не только дети и взрослые государства Российского, но, например, и японского, финского, которые тоже давно воспитываются на его книгах. Эдуард Николаевич населил литературу столь большой компанией ярких, характерных и чрезвычайно популярных литературных героев, какой хватило бы десятку других известных детских писателей.
Настоящее знакомство с ним состоялось в феврале 1971 года на семинаре драматургов в Ялте. Так уж получилось, что в столовой Дома творчества нас посадили за один стол. И я в первые минуты общения сообщил ему о любви к его книгам. Он выслушал мои восторженные слова спокойно и предложил после обеда прогуляться по ялтинской набережной. Эти прогулки стали для нас ежедневными. Что мы только ни обсуждали в те часы!
В московской «тусовке» было принято считать его человеком трудным. Я, с десяток лет проводивший вместе с ним всероссийские мастер-классы и семинары молодых, пишущих для детей, а также работавший с ним в жюри премий, могу это мнение подтвердить. С Успенским и в самом деле было трудно общаться, но только жуликам, как из министерств, так и от литературы. Для остальных же общение с ним – было праздником творческой фантазии и неожиданных импровизаций. Людей, привыкших к уравновешенной жизни, неожиданные выходки знаменитого классика иногда обескураживали. Но лишь в первое мгновение. А дальше оказывалось, что в той, конкретной, ситуации именно поступок Успенского был самым правильным и точным. Я, как и другие, тоже не раз становился свидетелем и участником его импровизаций. Например, такой.
В июле 2007 года мы с ним проводили очередной Всероссийский семинар молодых детских литераторов в родном имении Тургенева – Спасском-Лутовиново и однажды вместе с молодыми поехали в город Орёл, где нам полагалось встретиться в детской библиотеке с читателями. И когда нас привезли в эту библиотеку, оказалось, что изнывающие от жары дети уже ждали нас больше двух часов. Я был в растерянности: вести встречу с читателями, да к тому же – с детьми, доведёнными до такой кондиции, невозможно. И, тем не менее, собрался начать вступительное слово. «А давайте играть в “Репку”», – неожиданно прервал меня Успенский. И немедленно стал выстраивать из присутствующих знаменитую сказку.
Сопровождавший нас в городе мужчина солидных размеров, зам. главы администрации Орловской области, превратился в репку. Семилетний мальчик – стал дедкой, девочка – бабкой, кто-то – внучкой, директор библиотеки – Жучкой, а директор Литературного заповедника (тоже весьма солидный мужчина) – мышкой. Игра прошла под хохот