Когда все сказано. Энн Гриффин
да и долго не мог понять, из чего она вообще все это готовит. Поначалу казалось, будто из одного чеснока, однако затем я, к собственному удивлению, обнаружил, что с нетерпением жду ее кастрюлек, особенно с тушеной курицей. Пока Бесс помогала мне, Роберт все твердил, что надо подать заявку в соцслужбу – они и уборщицу оплатят, и организуют доставку еды.
– Ты с ума сошел? Я ни разу в жизни не просил подачек и сейчас не намерен.
Светлана закончила протирать столы и расставлять бутылки. Последние несколько минут она неторопливо вышагивает вдоль барной стойки в ожидании толп посетителей.
– Вы оставаться на ужин, да?
Хорошее у нее имя – Светлана. Прямолинейное, резкое и по-своему красивое. Интересно, что она обо мне думает? Наверняка считает ненормальным. Еще бы, сижу здесь, погрузившись в свои мысли, и изредка что-то бормочу.
Заскучав, Светлана перегибается через стойку, готовая завести банальный разговор даже с престарелым посетителем.
– Нет, – отвечаю ей. В этот момент я обычно и уходил, однако сегодняшний вечер – особенный. – Ты тут первый день?
– Второй. Вчера я тоже работать.
Кивнув, допиваю остатки пива. Теперь я готов приступить к первому из пяти. Пять тостов, пять человек, пять воспоминаний. Отставляю в сторону пустую бутылку, и Светлана, радуясь, что появилось хоть какое-то дело, забирает ее и отворачивается. Пользуясь моментом, шепчу себе под нос:
– Я здесь, чтобы вспомнить все. Все, что у меня было, и все, чего больше не будет.
Глава 2
19:05
Первый тост: за Тони
Бутылка стаута
Из фойе доносится шум. Постепенно начинают прибывать разодетые в пух и прах спортсмены. Недолго мне осталось сидеть тут одному. Светлана вся на нервах.
Прошу у нее еще один стаут.
– И смотри, чтобы ребята не заняли мой стул. Это лучшее место во всем баре.
Пора сходить в комнату для мальчиков. Когда тебе восемьдесят четыре, постоянно хочется в туалет. Есть в этом и свой плюс – регулярно разминаешь ноги.
– В бутылке, да? – кричит Светлана мне вслед.
– Да в чем угодно, мне плевать, – отвечаю я, желая скрыть волнение в голосе – вдруг не успею дойти до уборной. – Лишь бы к моему возвращению оно было на стойке.
– Что-нибудь из этих? – снова спрашивает она, задерживая меня. Неужели не понимает, к чему это может привести?
– Ага, – говорю я и иду дальше.
– Бокал нужен?
Господь всемогущий!
– Нет, просто засунь туда трубочку.
– Это вы так шутить, да?
Я отмахиваюсь от ее вопроса и наконец захожу в туалет.
В моей семье было четверо детей – не так уж и много для Ирландии тех времен. У соседей бегало по девять-десять ребятишек, и на их фоне мы заметно выделялись. Двое взрослых и четыре ребенка в доме с двумя спальнями: что за роскошь! Тони был старшим, за ним шли Мэй и Дженни, а затем я, самый младший. Родились мы все с разницей в один-два года.
Дядю