Stabat Mommy. Andy Weiss
переполз на кровать и лениво потянулся.
Камера взяла общий план, и Бо так и застыл с открытым для зевания ртом: господин Ниши, сидевший возле режиссера, с вежливой улыбкой на губах сладко СПАЛ.
Да, прямо в кадре.
В прямом эфире.
По крайней мере, он сидел в закрытыми глазами, удобно облокотясь о спинку кресла и заложив ногу за ногу. Рядом с ним располагался только МакКой, который увлеченно что-то пропагандировал и не обращал внимания на соседа. А вот ведущие и другие гости программы явно уже нервничали, но перебить распалившегося оратора не могли, а молча дотянуться до Тедео у них не получалось.
Судя по их суетливым взглядам друг на друга, на призывы в наушник господин Ниши тоже не реагировал.
Бо сначала тихонько прыснул, потом откровенно захохотал.
Отлично, господин Ниши, отлично. Одним своим видом вы сломали весь пафос выступления именитого режиссера. Показали, так сказать, насколько вам важно и интересно то, что он говорит.
Осталось только всхрапнуть для усиления эффекта.
МакКой перешел на новый уровень громкости и патетики, практически подпрыгивая в своем кресле, и взмахнул рукой в порыве чувств, задевая высоко задранную коленку Тедео.
Бо покатился со смеху, когда от такого тычка танцовщик резко вскинулся и обвел помещение сонным непонимающим взглядом.
Это действительно было похоже на комедию, даже обидно было бы, если бы Бо такое зрелище пропустил.
Ведущий поспешно обратился к Ниши, видимо, боясь, что тот снова уснет:
– А вы согласны, господин Ниши?
– А я не слушал, – спокойно ответил Тедео, обаятельно улыбнувшись.
Ведущий подавился, МакКой покраснел лицом и мучительно закашлялся.
Бо уселся поудобнее, пожалев, что раньше не смотрел все эти многочисленные шоу с господином Ниши в главной роли. Кажется, он вовсе не милая безмолвная статуэтка, каким Бо его раньше считал.
– Ты хочешь со мной поспорить, сынок? – МакКой прочистил горло и попытался вернуть себе хотя бы немного былого авторитета.
– Не хочу, – еще обаятельнее улыбнулся Тедео, – я вообще не вижу смысла говорить о таких очевидных и банальных вещах.
Бо даже ножками задергал от удовольствия: так тебе, МакКой, так тебе!
–А о чем бы ты хотел поговорить? Что ты считаешь оригинальным и необходимым? – набычился МакКой. Конечно, в открытую конфликтовать он с Ниши не станет, иначе его фильм, который он с пеной у рта рекламировал, закончится в тот же момент. Но и проглотить такую плюху равнодушно он не смог.
– А я бы поговорил о проблеме насилия на экране, например. И как оно влияет на сознание зрителей.
Ведущие и гости запереглядывались еще встревоженнее: в сценарии этой темы, видимо, не было, даже в первом приближении.
МакКой крякнул.
– Но… эээ… мы не психологи, и не очень компетентны говорить о таких вещах…
– Вот это-то меня и печалит, – господин Ниши не повышал голоса, не менял свою расслабленно-изящную позу, но почему-то его приглушенный