Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь. Тиффани Дженкинс
тюряге, – пояснила она.
Что за фигня! Целый год? Я как раз начала гадать, что такого сделала эта женщина, когда дверь снова распахнулась.
– Кладите свой матрац на пол, пока мы не найдем вам переносную койку, – сказал охранник, запуская в нашу камеру, где и так было шагу негде ступить, еще одну заключенную.
– Можешь не беспокоиться искать мне это клятое корыто, ты, свинья! Я выйду отсюда через десять гребаных минут! – выкрикнула женщина через плечо в сторону закрывающейся двери. Она явно была пьяна. Передвигалась она на костылях, и я подумала, что у нее, возможно, перелом, но потом перевела взгляд на ее ноги, и мне показалось, что чего-то там не хватает. Одна штанина тюремных штанов болталась на сквозняке там, где положено быть ноге. Она перехватила мой взгляд.
– Хера ли ты пялишься, четырехглазая? – Она прислонилась к стене, пытаясь удержать равновесие. – У меня гребаный диабет, усекла? Эй! Прошу прощения, девочка. Не ты, четырехглазая, другая. – И она указала пальцем на мою сокамерницу.
– Рошель я, че те надо? – отозвалась та.
– Можно тайну тебе рассказать? – спросила Айрин. (Мы будем называть ее Айрин, поскольку настоящего имени я не знаю.)
– Чего? – буркнула Рошель.
– Ну, я буду просить тебя, потому что эта ботанка очкастая наверняка настучит, но ты, похоже, умеешь хранить секреты. Поди сюда. – Она поманила к себе Рошель. Та встала и подошла к Айрин, которая жестом попросила ее придвинуться поближе и что-то зашептала на ухо.
– Ты чё, серьезно? – удивленно воскликнула Рошель.
– Серьезнее только инфаркт. Мне просто нужна помощь.
– Если наебешь, я те и другую ногу отрежу – поняла меня?
– Четко и ясно, – проговорила Айрин, по ее лицу все шире расплывалась улыбка. Они обе оглянулись на меня, и мой пульс участился. Я умру. Вот так вот. Они только что спланировали мое убийство.
– Эй, Джонсон, нам нужно, чтобы ты постояла на стреме. Если увидишь, что кто-то идет, кашляни, ладно? – сказала Рошель.
– На стреме? Для чего? Я не хочу никаких неприятностей, – ответила я и сама себе показалась мелкой сучкой.
– Я в курсах, подруга, потому-то мы тебя и не впутываем… Чего не увидишь – того и не узнаешь. Просто стой лицом к двери и не поворачивайся, пока мы не скажем. Как увидишь, что кто-то идет, дай знать – заметано?
– Ну… наверное, – промямлила я, вставая и поворачиваясь лицом к двери, точно наказанная пятилетняя девочка.
Рошель за моей спиной спросила:
– Готова?
Айрин отозвалась:
– Давай.
Раздался стон, и любопытство – что, черт побери, происходит за моей спиной? – стало нестерпимым. Как тут было не посмотреть!
Я стала медленно поворачивать голову, пока мой взгляд не упал на двух женщин. Увиденное будет преследовать меня до конца моих дней.
Я в шоке отвернулась и уставилась на коридор за окошком, пытаясь осмыслить то, что только что видела. Жизнь превратилась в полный абсурд. Должно быть, это какой-то розыгрыш. Проверка.