48 минут, чтобы забыть. Осколки. Виктория Юрьевна Побединская
не судьба, послушно шагаю следом.
Шон открывает дверь, пропуская меня внутрь первой. Я на ощупь нахожу выключатель прямо у входа, и крошечный номер заливает тусклый жёлтый свет. С центре стоят две односпальные кровати, застеленные полинявшими покрывалами, и я с облегчением выдыхаю. Спать в одной постели с парнем я пока не готова. Кресло приютилось в углу возле широкого окна в пол, а напротив кроватей – узкая тумба с телевизором.
– Ну, какие у тебя есть мысли на счёт происходящего? – произносит Шон, закрывая дверь. Он проходит внутрь комнаты, снимает куртку и аккуратно складывает ее на покрывало.
Я бросаю на него беглый взгляд и тут же, застуканная на месте преступления, опускаю голову, отгораживаясь стеной собственных волос. С его невероятно идеальной осанкой и широкими плечами он даже в простой рубашке и джинсах выглядит как модель. Стоит взглянуть на этого парня, как в животе скручивается клубок ниток, и я не уверена – от голода ли, адреналина, бушующего до сих пор в крови, или того впечатления, которое он на меня производит. Но отмечаю, что это даже… приятно.
– Я прочитала в сообщениях, которые ты присылал, что вы все служили вместе. Ещё ты упоминал какую-то лабораторию. И что какой-то Джесс угрожает снять тебя с позиции командира. Возможно, те агенты, что ищут нас, связаны с этим.
– Возможно. Это немного, но… спасибо. – Он подходит к окну, отодвигает плотную коричневую штору и осматривает парковку перед отелем.
Я не рассказываю, что между нами было, исходя из писем. Я морально разбита, мне грустно и страшно. И так хочу, чтобы он понял меня сейчас без слов. Чтобы прочитал все на лице, развеял страхи. Только Шон этого не делает.
Я падаю на одну из кроватей, закрывая руками глаза.
– Всё нормально? – интересуется парень, и я уверена, случись такое вчера, он бы вне всяких сомнений постарался бы меня успокоить, крепко прижать к себе, обнимая. Но все произошедшее случилось сегодня, а теперь мы – незнакомцы.
Раздается стук в дверь, заставляя прекратить жалеть саму себя, и я подскакиваю.
– Кто? – рявкает Шон, доставая пистолет, и медленно подходит к двери.
– Это мы, у Ника тут проблема, – раздается приглушенный голос Артура. Шон распахивает дверь и, когда парни входят внутрь, тут же закрывает замок, задвинув цепочку.
– Что случилось?
Ник садится на кровать, стаскивает с себя черную кожаную куртку, стиснув от боли зубы, и я вижу, как большое красное пятно расплывается по его левому боку.
– Почему молчал? – безэмоционально спрашивает Шон, словно видеть ранение для него не впервые.
– Не думал, что серьёзно. – Ник, поморщившись, поднимает тонкую ткань футболки, и я вижу болезненный красный порез, вокруг которого все запачкано кровью. Видимо, во время драки его задели.
– Нужен алкоголь, для обеззараживания. – Шон указывает рукой на Арта. – Идём, заодно проверим местность. Дверь никому не открывать! – командует он, и парни вместе покидают номер. Я подхожу к двери и запираю её на замок.
– Вот черт! Могу поспорить, это была