Чернила и пепел. Иван Масалов
эта книга долго жила и раскрывала тайны, и обязательно вышла за пределы круга людей, знавших Ваню лично. Желаю ей непременно прорваться в будущее и донести своё послание в вечность!
Анастасия Лукомская, поэт
Часть 1. Увидеть всё как есть
Утнапишти[1]
Я вышел в своё окно впервые с начала времён.
Я мог бы остаться здесь, но мир был уже осквернён.
Я не почувствовал боль, преодолел едкий страх,
Пламенем стала любовь в диких туземных кострах.
Весь лягушачий оркестр праздновал мира конец,
И пролетал весь реестр наших имён и сердец.
И вереницы домов радостно шли через луч,
Будто бы тени сомов в радужном облаке туч.
Деньги текли из дверей – ласковый денежный дождь,
Статуи мёртвых зверей и матерящийся вождь.
Птицы метали свой крик – полчища чёрных ворон,
А я, болотный кулик, правил ладью, как Харон.
Яблочный ветер подул, розово-алый рассвет
В мятной воде утонул – так и родились мы все.
Красный цветок
Красный цветок, красный цветок…
Кто-то украл красный цветок.
Знали о нём только я и мой Бог,
Кто-то похитил красный цветок!
Юное тело, глаза, как лучи,
Дева пропала, скорее ищи!
Вечная ночь поднялась в этот дом,
Мир не уместится во мне одном!
Пахнет спасением яблочный сад,
Но нет дороги обратной назад.
Пляшет алмазным сияньем роса,
Как диадема в её волосах.
Страх поднимается из глубины,
Мы разучились любить без войны,
Что выбираешь: меня или мир?
Пристально смотрит сквозь Солнце вампир…
Я полюбил бы тебя, если б мог
Сердце избавить твоё от тревог,
Но я всё пью электрический сок,
И оборвётся вот-вот волосок…
О, тишина так приятна на вкус,
Так страшно сделать свой первый укус,
Чтоб Солнце в сердце моём взорвалось,
Чтобы бессмертье моё началось.
Красный цветок, красный цветок,
Я не прощу тебе красный цветок,
Ты мне отныне больше не бог,
Я знаю, где растёт красный цветок!
Беглец
Я болен давно – поражён изнутри,
Он редко болит, этот недуг в крови.
И я научился не верить в него –
Он слишком похож на меня самого.
Здесь нет ни начала, ни чётких границ,
Но он существует, он мучает птиц.
И он ненавидит других и себя,
Он мучает нежно, пытает любя.
И чувствуя всё, что чувствую я,
Скрывается где-то его чешуя.
Но только дороги обоим нам нет,
А я его знаю – ему вреден свет.
Я много читаю – неведом сей гад,
Но я его знаю – его ищет Ад.
И
Утнапишти – в шумерской мифологии единственный человек, обретший бессмертие, благочестивый правитель, переживший всемирный потоп, прообраз Ноя.