Откровение Элохим. Клод Анджи
разговаривая с Дианой.
Ходят вокруг, словно стая шакалов. Высматривая что-то или выпрашивая.
Вы не представляете Диана!
Нынче днём я со злости сказал некую несуразицу, в надежде на то, что хоть кто-то возразит мне.
И что вы думаете?!
Они в один голос согласились с чепухой, которую я сказал!
Как такое может быть?! Закончил он, раздражённо.
Он посмотрел на неё совершенно несчастный и добавил.
Диана, это ужасно! Вы не представляете.
Диана полулежала, облокотившись на шелковые подушки на сделанной в римском стиле не большой софе. Она махнула рукой Генриху, который нервно мерил комнату шагами, приглашая его присесть рядом с ней.
Генрих дорогой.
Да не думайте вы о них столько, право.
Будто вы не знаете придворных.
У вас совсем дурное настроение из-за этого.
Бросьте, забудьте.
Он горько вздохнул.
Как же не думать, если они повсюду!
Генрих прошу не переживайте вы так.
Вы разбиваете мне сердце! Ответила Диана.
Пускай себе кланяются и болтают, словно попугаи.
Не замечайте их. Сказала она, и, встав с кушетки, подошла к нему.
Генрих сел в стоящее рядом кресло. Она устроилась у него на коленях, болтая ножками и обняв его за шею.
Ну, хотите, я расскажу вам весёлую историю? Пропела она.
Чтобы вы перестали грустить.
Он вдохнул ещё горше прежнего, посмотрел на неё и улыбнулся.
Да действительно, не буду думать. Сказал он, пытаясь скрыть грусть в голосе.
Тогда слушайте историю. Сказала она, ткнув слегка своим пальчиком его в нос, словно щекоча. Пытаясь развеселить его.
Он улыбнулся ей, но остался грустным.
Да здравствует король
Всё затихло и замерло, словно остановившееся время. И этот день мог быть таким же, как и многие другие. Если бы тишину и покой этого дня не нарушил, словно взрыв вулкана голос глашатая. Сначала он был тихим, а потом начал нарастать, словно сходящая вниз лавина, набирая силу. И вот, наконец, загремел, дойдя до точки в самом верху, словно тысячи голосов огромного улья, гула людей.
Король умер!
А потом, последовала пауза, и воздух взорвался взрывом вулкана голосов.
Да здравствует король!
Итак, Франциск 1 был мертв. Диана и Генрих стояли у открытого окна. Она услышала гул, и слова. Король умер! Повернув голову, посмотрела на Генриха и вместе с гулом толпы прошептала.
Да здравствует король! Присев в глубоком реверансе, приветствуя нового короля Франции, как требовал этого этикет.
Генрих не питал тёплых чувств к Франциску 1, поэтому потерю он принял спокойно и лишь официально скорбя. Он никогда не видел любви по отношению к себе своего отца, который всегда был холоден к нему. Франциск попросту никогда не замечал и не любил Генриха. Поэтому Генрих не стал изображать поддельной скорби. Возможно, в душе лишь взгрустнув, что