Первые первой цепочки. Сергей Леонидович Скурихин

      Баран и новые ворота

      Понимая, что мне придётся задержаться вечером по своим задачам, я всё же велел Димке седлать коня. Конём в нашей конторе был помятый матиз синего цвета – единственный пока по жизни Димкин актив. Семенищев как-то говорил, что машинку эту Палыч подарил племяннику на восемнадцатилетие. В нерабочее время матиз был полностью в распоряжении Димки, который за полгода серьёзно подпортил у авто товарный вид. Впрочем, на ходовых качествах машинки Димкино вождение отразилось не так сильно, как на геометрии кузова.

      Небольшой дорожный просвет матиза Димка компенсировал его юркостью и компактностью, активно используя разветвлённую сеть переулков и дворов. Ездили мы довольно часто: по три-четыре раза в день, и машина наша уже успела в городе примелькаться, а когда на лобовое стекло ещё налепили стикер «Ремонт от Палыча», то и вовсе стала визиткой конторы.

      Я взял бланк заказа, заранее проштампованный, получил утвердительный кивок Палыча и, обхватив микроволновку, кособоко вышел из конторы. Домчались до места мы минут за десять. Внешний вид улочки, носящей имя генерала эпохи наполеоновских войн, от моих давних воспоминаний не отличался ничем, разве что фасады домов обветшали ещё сильнее, а бурная придорожная растительность окончательно победила тротуары.

      Хозяйкой микроволновки была старенькая бабушка, и пока та проверяла её, я смотрел из окна кухни на противоположную сторону улицы. Интересующий меня дом просматривался неважно: лишь частично, к тому же под острым углом. Наконец, бабушка закончила свой тест-драйв и расписалась в бланке заказа. Я оторвал ей квитанцию, получил деньги и откланялся с пожеланием крепкого здоровья и долгих лет жизни.

      Димка, навалившийся на своего стального коня, уже смолил вторую сигарету, и я показал ему жестом, чтоб он спокойно докуривал. Сам же я набрал номер Семенищева и неторопливо пошёл по пустой улице в направлении первого дома. Осипший голос камрада в телефоне я узнал не сразу. Оказалось, что Семенищев в выходные хватанул на грудь холодного пива и сейчас слёг с банальной ангиной, страдая от высокой температуры и боли в горле. Я на собственном примере знал, что во взрослых летах детские болезни переносятся особенно тяжело, поэтому не стал долго мучить товарища и уточнил лишь насчёт потребности в лекарствах и витаминах. Семенищев ответил, что у него всё есть, и мы договорились созвониться завтрашним днём.

      Во время этого разговора я, как бы случайно, дошёл до дома номер один, параллельно фиксируя всё то, что видел краем глаза. Дом этот был старый, двухэтажный. На кирпичных стенах первого этажа покоился деревянный сруб второго. А вот крыша была недавно отремонтирована: покрыта крашенным профнастилом. На границе