Мемуары голодной попаданки. Наталья Владимирова
лица, где все остальные черты терялись в сетке старческих борозд.
– Доброго дня, илея, – поприветствовала я, смущаясь от того, что пришлось потревожить сладкий сон хозяйки.
– Ась? – старушка встрепенулась и уставилась на меня подслеповатым взглядом. – А-а-а. Добрый, добрый. – Она извлекла свое тщедушное тельце из качалки и поковыляла ко мне. Словно распускающийся бутон, ее одежды распахивались при каждом шаге и удивляли пестрым разноцветьем. На дрожащей головке из жиденьких седых волос была сотворена замысловатая прическа, которую украшал гребень с позвякивающими в такт подвесками.
– Илея, придумает же, – фыркнула женщина, расплываясь в довольной улыбке, похоже, обращение ей пришлось по сердцу. – Не гожусь я для илеи – давно все старухой кличут. Че в дверях встала? Проходь, давай. Илея.
Я шагнула к прилавку и принялась с преувеличенным интересом разглядывать и щупать попадающиеся мне под руку ткани.
– А по имени вас называть можно? – спросила я и признаться немного засмущалась.
– Можно. Отчё ж нельзя? Эгебельдеризенция я.
Теперь понятно, почему ее все старухой называют. Имя выговорить просто не реально.
– Чё ищешь-то, мила? – прихрамывая, добралась-таки до меня хозяйка лавки.
– Постельное белье, покрывала, занавески. Или хотя бы ткань для них. Готовых, я так понимаю, у вас нет?
– Отчё же. Все есть. Чё ж я – немощная? Шью помаленьку, пока сила в руках еще осталась и глаза видят. Сейчас принесу, жди здесь.
Она также неспешно двинулась к межкомнатной двери, а дойдя, обернулась и поинтересовалась:
– В который дом собралась красоту вешать?
– А? – растерялась я.
– Каждому дому свое убранство требуется. Чё за дом спрашиваю? Где живешь?
– А-а. У Зачарованного леса.
– У Закхариуса чё ли?
– Ага, у Захария, илея.
– Закхариус он. Графский сын, бывший маг. Это уж в простонародье, шоб язык, значить, не ломать, прозвали Захарием. А ты чё же, того не знаешь?
Я готова была подпрыгнуть и от радости потереть ладошки – так вот оказывается, кто в курсе о моем хозяине больше, чем сказано в общеизвестной легенде.
– Впервые вот от вас слышу, – повинилась, скромно опустив глазки к полу. – Он сам не представлялся. А в городе про него и вовсе мало что известно.
– Знамо дело мало. Та история с Эвенизой случилась тридцать лет назад…
– Тридцать? Серьезно?
– Тридцать-тридцать.
– Точно? Вы ничего не путаете?
– Ты меня за старую кошелку чё ли принимаешь? – взвилась старушка, с видом оскорбленной невинности поправляя гребешок в волосах.
– Ну что вы, уважаемая, – начала подлизываться я к бабулечке, – просто Захарий, то есть Закхариус не выглядит так старо. Это сколько же ему получается лет?
– Не знаю я, сколь ему лет, но не мальчик, уж точно. Маги они такие, долго выглядят моложаво. Да и живут поболее нашего.
– Маги?