«Мишка, Мишка…» Воспоминания. Михаил Ганевский
Больше «по душам» ни с кем не «водился». Хотя нашего возраста ребят было человек пять: Валерка, я, Витька, Серёжка, Ленка. Вот ещё проблема была – матери на обед скликали пять Лен:
– Лена Петровская! Домой! –
А как мы зимой устраивали под глубоким снегом длинные ходы. «Крепости» строили, «воевали»…
Иногда войны были принципиальными. Нашей семье, единственным в округе евреям, как-то стёкла камнями разбили мальчишки из соседнего («напротив») двора. Но уж тут наши старшие ребята вмешались. После попытки организованного «налёта» на наш двор с целью побить «явреев», наши ребята составили целую (внушительную) делегацию, и со мной вместе пошли в чужой двор… Больше ничего подобного не было никогда.
Хотя подраться в детстве мне разок пришлось. Был я не то, что увалень, но толстенький такой. Прозвали – «жиртрестмясокомбинат». Никто, конечно, не знал, что я после ревмакордита (недостаточность митрального клапана сердца) был освобождён от физкультуры, в общем-то, навсегда. Да ведь не объяснять же.
Ну и был во дворе паренёк постарше меня года на три-четыре. Наладился цепляться ко мне по поводу и без повода. Я долго терпел. Не потому, что парень и выше был, и покрепче меня… Ну, не помню, почему… Но хорошо помню момент, когда я взорвался. При всех. Какую-то банку консервную пустую схватил (что под руку подвернулось), и на него. Молотил отчаянно, куда попало. Парень испугался. Старшие нас растащили. А сопернику моему «наваляли» добавочно, и строго-настрого предупредили, чтобы ко мне не лез никогда. А меня похвалили. И вроде как под опеку взяли. С того момента, помню, потеплело для меня в родном дворе…
«Потерянное детство». Сколько раз потом я вспоминал эти слова, применяя их и к фильмам, которые так и не увидел, и к играм, которые так и не доиграл, и к книгам, которые не дочитал. Но детство было!
Паровозик, что возил нас в Подольск к дяде Маре, тёте Берте, тёте Рае. К любимым Альке и Вадьке. И на праздники там бывали, и на выходные. Мы ездили потому, что к нам-то – некуда! А у них 2 комнатки и кухня. А ещё двор да огород. Помню ту вкуснятину, которой там кормили. Всякие пирожки, паштеты, «рыбу-фиш», гоманташи (треугольные пироги с маком и изюмом!) Перечислить всё невозможно!.. Но мы считали особенной вкуснятиной «шипучку». Из большой банки с надписью «Уродан» насыпали ложку белого сыпучего порошка в стакан воды и наслаждались «газировкой». (Какое-то лекарство тёти Раи было, что ли).
А, когда ночевать оставались, самым весёлым было утро. В ночном белье носились по кроватям, и подушки летали. Вот тогда-то и появились «Армяшка» (Алька), «Японза-китайза» (Вадька), «Сумасшедшая рубашка» (Ленка) и я (смутно помню, кажется, просто «Толстый»).
…Впервые у них увидел телевизор. Да не «КВН-49» какой-нибудь. Т-2 «Ленинград» – большой, да ещё и с увеличительной линзой… Вадька для всех на скрипке играл. Хорошо играл, но, на мой взгляд, «слишком аккуратно».
Сам-то я всячески отлынивал от занятий на виолончели. Мама с папой заставляли заниматься. Помню мамино:
– Только