Герои городского дна. Владимир Колычев
А вес – это деньги и положение. Кто я такой? Никто. Но если стану начальником службы безопасности «Гранд Хауса», меня хотя бы выслушают.
– Ну, если это нужно для дела… – замялась Элеонора.
Как-то не думала она о том, чтобы поставить Матвея во главе службы безопасности. А что тут думать? Он был единственным человеком, который мог вытащить ее из болота. И если это сделает, ему можно будет довериться и в будущем. Пусть станет начальником службы безопасности. Если хочет, то пусть…
– Начальник есть, а где служба?
– Будет. Обязательно.
– Надеюсь.
– И деньги. Мне нужна конкретная сумма, на которую я могу рассчитывать. Конкретная сумма для конкретного случая… Если есть возможность договориться с Калугой по-тихому, то за эту возможность придется заплатить. Сама понимаешь, что никто ничего задаром не делает.
– Сколько?
– Не знаю. Пока не знаю… Сейчас знаю только то, что я тебя, Элеонора Викторовна, не обману.
– Верю… Хочу верить…
– Спокойной ночи!
Матвей сел на диван и с головой ушел в работу.
– Утро уже, – заметила Элеонора, но он даже ухом не повел.
Она поняла, что ей пора уходить.
Глава 8
Ничего в этой жизни не изменилось: и раньше криминальные авторитеты устраивали штаб-квартиры в кабаках, и сейчас все так же. Только раньше братва выставляла себя напоказ, а сейчас работа на публику не в моде, да и опасно это. Ментовские щуки в московском пруду не дремлют…
Матвей подъехал к ресторанчику на восточной окраине Москвы. На входе никого, в зале обычные посетители, бармен за стойкой с ленивым видом протирает бокалы. Тихо все, мирно, криминалом и не пахнет. Ну так Шекель не такой, чтобы высовываться. Это его кабак, он здесь бузы не потерпит, и по ночам здесь вряд ли случается поножовщина.
Матвей подошел к стойке и вперил взгляд в бородатого толстяка. Ему хватило нескольких секунд, чтобы бармен занервничал и понял, что игра в кошки-мышки не прокатит.
– А-а, это ты! – улыбнулся он.
– Узнал?
– Ну, честно скажу, это было не просто… Костюмчик, я смотрю, в цвет.
Матвей подходил к нему осенью прошлого года. Тогда он только освободился из тюрьмы, ни кола за душой, ни двора. И прикид, мягко говоря, оставлял желать лучшего. А сейчас он при делах, и костюмчик, что называется, сидит.
– Савелий Андреевич на месте?
– Ну-у…
– Дело конкретное, с подогревом, – свысока усмехнулся Матвей.
– Ну-у… Один момент!
Драться Матвею приходилось с раннего детства. В детдоме царил жестокий беспредел, и за свое право быть нормальным приходилось биться смертным боем. Ему было девять лет, когда появился новый воспитатель. Илья Павлович организовал секцию карате, установил в ней порядки, созвучные с восточной философией. И пацанов как подменили…
А в армии философия благородного духа и чистого сердца растворилась в крови – как в чужой, так и в своей. Матвей попал в самое пекло, и столько он там хлебнул, что тюрьма могла показаться раем. И стрелять приходилось, и в рукопашной