«Серп и Молот – Карачарово», или Ничего подобного. Андрей Анатольевич Бочко
это уберечься всёж-киж по возможности.)
Почему не роман?
Вопрос этот задают мне довольно часто. Чаще всех остальных. Да и остальные, прямо скажем, те ещё вопросы… То есть наоборот… Совсем не те вопросы, которые стоило бы задавать. Тех вообще нет… И не по три и не по пять… И не то чтобы только сегодня, но и вчера не задавали. Есть такое ощущение, что и завтра не дождусь я их…
Однако роман…
А что, собственно, роман, позвольте спросить? А? Ну роман… Можно подумать, мы не знаем за роман. Знаем-знаем! Так и передайте там: Беня знает за роман! Ух… Ладно. Пожалуй, что и объясню. Вот возьму нарочно – и объясню! Причём в романе и объясню. Мне ведь не впервой! Стока уж я романов этих написал – ужас! Правда-правда! Одна проблема: будучи человеком всёж-киж милосердным, стараюсь я избавить читателя моего от всего наносного. Лишнего. Вот и получается всегда: пишешь-пишешь этот роман, а как напишешь – глядь: мама рОдная! Скока ж лишнего… Наносного, ага… А ведь я ж к читателю своему – с уважением. Уж никак глупее себя не считаю его. Так что и убираешь потом эт вот всё разжёвывание издевательски-утомительное… Глазом не успеешь моргнуть – уже и не роман ничего, а… не, не повесть… Ну чо сразу повесть-то? Миниатюра чем вам не угодила? Тем более что всё, что в романе хочешь сказать, аккурат в миниатюру-то и укладывается!
Однако ж обещал в романе – всё! Кранты! И не сомневайтесь! Сказал – сделал! Написал! Но ведь себя не переделаешь… Ну да… Подсократил слегка… Но суть, самая суть осталась! Хоть и заключена она теперь в миниатюре. Из одного слова:
ПАКАЧИНУ!
Встреча гигантов. Байка
Напомнил мне историю эту эпизод встречи Чичикова и Манилова. Вкратце. Приезжает молодой Аркадий Райкин в Переделкино к Чуковскому в гости. Зима. Холод, сугробы (тогда ещё были ого-го) и пр. Чуковский встречает Райкина на пороге и приглашает войти. Райкин говорит: «Только после Вас. Вы старше и круче и т. п.» (Другими словами, конечно, но суть самая она.) Чуковский протестует. «Вы гость, бла-бла». Райкин не сдаётся. Чуковский тоже не промах в рассуждении деликатности. Райкин умоляет, встаёт на колени. Чуковский тоже. Каждый изощряется в нахождении новых аргументов в пользу предпочтения своего зайти вторым. Так они кочевряжатся с полчаса… (Мороз, сугробы…) В конце концов Райкин сдаётся и проходит первым. Чуковский следует за ним и тихо (в меру, конечно) бормочет: «А мог бы и пропустить старика…»
Казус
…и, не приходя в сознание, воспользовался беспамятством потерпевшей…
Притча и вывод
Перья в моей подушке не делают её птицей…
Невосполнимая потеря
С отъездом Павленского российское искусство понесло невосполнимую потерю слава богу…
Увертюра
Увертюра! Конечно! Как же я забыл? Всё насмарку терь… Как что «всё»? Да всё «всё»… Все литературные труды… Неправильные, вишь ты, оказывается… Мордой не вышли… пардон… формой, конечно… Ну да… Без увертюры какая на фиг