Остров. Валерий Петрович Андронов
ещё пару недель – это я гарантирую. А если потребуется, то и дольше.
– Ты хорошо поработал! – похвалил Руслан Макса.
– Я три года ишачил на этого старого козла! И что?! – в голосе Макса звучала неподдельная обида. – А ничего! Подай – принеси – пошёл вон!
– А ты злой! – одобрительно улыбнулся Руслан. – И на что ты рассчитывал, позволь поинтересоваться? Что он вдруг прозреет, уйдёт в монастырь и объявит тебя своим наследником? Помнишь, ещё лет двадцать назад я тебе говорил, что пора менять профиль. Что время дорогих понтов прошло, и настаёт время очень-очень-очень дорогих понтов. Послушался бы меня тогда – глядишь, и сидел бы сейчас в кресле управляющего или директора.
– Ты же меня знаешь, Руслан, – Макс задумчиво смотрел в окно на едва проступающий сквозь туман купол Исакия. – Не люблю я кровь…
– А я люблю… – Чёрные брови Руслана грозно сошлись в прямую линию. – Ты только маньяка-то из меня не делай! Не будешь ты глотки рвать, значит, тебе кадык вырвут и фамилию даже не спросят!
В дверь тихонько поскреблись, и секретарша внесла поднос с кофе. Пока расставляла приборы на столе, так и крутила перед глазами Макса восьмёрки задницей, туго обтянутой чёрной юбкой. Потом что-то шепнула на ухо Руслану и ушла, так же тихонько прикрыв за собой дверь.
– Хочешь? – многозначительно усмехнулся Руслан, кивнув головой в сторону двери.
– Обойдусь! – равнодушно ответил Макс. Ему ещё много чего надо было рассказать Руслану, но он не знал, как к этому подступиться. Сомнения его одолевали, и источником этих сомнений было недоумение.
– Это всё? – подытожил Руслан.
– Нет! – решился всё же Макс. – Это не всё.
Бледное солнце за окном безуспешно пыталось пробиться к городу, но тщетно – город был надёжно скрыт от любопытных взоров густым туманом. Изредка туман отступал, и тогда из небытия возникали то шпиль Адмиралтейства, то купол Исаакиевского собора, то Ростральные колонны – неясные и размазанные, словно призраки. С трудом Макс оторвал глаза от этих изысков и причуд питерской погоды, тяжело вздохнул и хлебнул остывший чай.
– Он очень сильно изменился в последнее время – очень сильно. Так сильно, – Макс откашлялся, – что я его иногда просто не узнаю. В нём теперь как будто бы два разных человека: первого я знаю очень давно, а вот с другим – вообще не знаком. И этот второй меня пугает, потому что всеми делами теперь, как мне кажется, заправляет именно он. И ведёт он себя так, словно нашёл, понимаешь, случайно нашёл что-то новое. И это новое настолько масштабно и грандиозно, что ради этого нового он отдаст вот это всё, – Макс выразительно постучал указательным пальцем по пачке бумаг, лежащих на столе перед ним, – и даже глазом не моргнёт при этом.
Руслан выбрался из кресла, подошёл к бару, оборудованному буквально в двух шагах от его стола, и набулькал себе в стакан чего-то ярко-жёлтого цвета. Сделал пару глотков, постоял, раскачиваясь с носков на пятки и исподлобья глядя на затихшего Макса.
– Скажи-ка