На волнах памяти. Андрей Андреевич Колесников
мы родители, если сами сидим на шее у своих родителей, да и твоя мать никогда не примет меня в качестве невестки.
–Да это твоим подавай богатого жениха, а не бедного студента. Женились, работать бы стал… -он еще какое-то время спорил на эту тему, но в глубине души понимал, что не женитьба, не ребенок ему, студенту только первого курса, не нужны, и она все сделала правильно, приняв решение самостоятельно. И от того, что она избавила его от всех этих мук выбора, Юрка преисполнился такой нежной жалости к ней, что аж дыхание перехватило. Он обнял Вику, стал говорить ей какие-то нежные слова, просить за что-то прощение, успокаивать, а она стояла с поникшей головой и молча слушала.
Больше они не виделись. Почему так произошло, он до сих пор не понял. Дважды приезжал к ней в институт, но не заставал. Она была то на соревнованиях, то на сборах. Потом началась летняя сессия, какие-то обязательные работы в институте. Когда освободился, лето было в полном разгаре. Приходил к ней несколько раз домой. Один раз открыла мать и сказала, что ее нет дома, в остальных случаях никто не открывал. Жизнь брала свое: со временем появились новые женщины, другие привязанности и в памяти постепенно стал стираться ее образ.
Лет через десять он ехал в городском автобусе, и кто-то за спиной спросил у него билетик. Когда, протягивая билет, обернулся, увидел ее. Она в ответ протягивала пятачок. Рядом стоял мальчуган лет пяти, стреляя с любопытством глазенками снизу вверх на незнакомца. Юрка попробовал было отказаться от монеты, но Вика нервно всучила ее ему в руки, взяла билет и быстро отошла, всем своим видом показывая, что не приближаться, не пытаться заговорить с ней не стоит.
«Сколько же лет прошло с той последней встречи?– считал Юрий Михайлович в очередное обострение памяти и угрызение совести- Выходит, что более тридцати. Вот время летит!»
Вспоминая тот фантастический день в Сочи, вдруг подумал: «А как 18-летняя девчонка умудрилась устроиться в такой элитный номер?» В своей жизни он помотался по командировкам, помыкался по гостиницам и понимал, что в то время устроиться в гостиницу и в такой номер, да еще и в Сочи было очень трудно. Правда, был зимний период, но тем не менее…Вспомнилось, что устроил ее в эту гостиницу таксист. Опять же бутылка недопитого коньяка. Откуда? Не цедила же, в самом деле, она одна долгими зимними вечерами это коньяк в номере. А не мог ли этот самый таксист посетить ее потом. Вот и объяснение появления коньяка! А что? В те времена таксисты- люди разбитные и при деньгах, пользовались уважением дам. А раз так- то и беременность, может быть, этим объясняется?!
Юрий Михайлович аж опешил от такой догадки. Надо же, как, оказывается, могло быть! И ведь все сходится. Ее последующее поведение красноречиво свидетельствует в пользу этой версии. Вот почему она не сказала ему про свою беременность. Сама, выходит, не знала от кого. А ведь он переживал и на старости лет все сильнее и сильнее страдал по так и не родившемуся ребенку, его ребенку. Бог потом так и не дал ему детей.
В последующие дни он вновь и вновь обкатывал мыслями детали тех событий, выискивая в памяти все новые и новые мелочи, которые