Институт благородных убийц. Анна Зимова
нашелся в коридоре, лежал практически на виду.
– Ну не сердись, сыночек. – Она смотрела на меня умильно, как нашкодившая девочка. Вечно она так – проштрафится, а потом начинает сюсюкать.
– Отстань, ма. Уволят тебя, будешь знать. Хватит с меня и так уголовников.
– Меня – уволят? Ты знаешь, сколько я за день отшить успеваю? Если и присвою когда лишнюю копейку…
– Да ну тебя.
На лестничной клетке было слышно, как она продолжает жаловаться. Потом в двери ее комнаты повернулся ключ – она всегда запирала свою комнату, демонстрировала нам что-то. Леру это обижало. До метро я добежал в рекордно быстрые сроки и готов был растерзать водителя электрички, который подал свой состав с опозданием на восемь минут. Мне нужно было доехать от «Академической» аж до «Купчино». Но на автобус я успел. Шофер Костя – весельчак в лихо заломленной на затылок кепочке, у которого мешки под глазами по утрам иногда бывали просто устрашающих размеров (почки, каждый раз автоматически отмечал я про себя) – зевал, высунувшись в окно маршрутки, и критически оглядывал окрестности.
– Не беги, народ еще не весь собрался! – крикнул он, когда увидел меня, несущегося от метро со свертком под мышкой.
Я пошел медленнее, и оттого, что успел, настроение у меня улучшилось. В автобусе я пожал руки немногим уже собравшимся и уселся на свое любимое место в правом ряду. На работу мы должны были отъезжать в семь тридцать ровно, но Костя жалел опоздавших и отчаливал обычно в семь сорок. Мысли мои вернулись к вчерашнему скандалу.
Мать моя, как сравнительно недавно выяснилось, была авантюристкой от Бога. Просто до работы в ателье у нее не было подходящей возможности проявить свои таланты. Мама всегда хорошо портняжничала и, когда отец перестал давать ей деньги, стала этим зарабатывать: принялась шить на заказ какие-то юбки, пиджаки, сорочки. Уже через три месяца она купила себе новую промышленную «Бернину». Возле машинки копились грудами обрезки тканей, серпантины ниток, – заказы поступали исправно. И вот пришел день, когда мама «вылезла из берлоги» – устроилась в ателье.
О том, что она имеет на своей работе, скажем так, дополнительный доход, выяснилось лишь, когда в ателье появилась Лера. Мать устроила ее туда приемщицей.
Первый конфликт между моими дамами произошел, когда мама, подмигнув заговорщически Лере в отсутствие Аллы, попросила ту не выписывать клиенту, который принес куртку со сломанной молнией, квитанцию. Деньги, которые в результате никак не были учтены, она спокойно положила себе в кошелек, назвав их «стабилизационным фондом нашей семьи». Лера не проявила твердость и постеснялась сказать, что ей это не нравится, спустила ситуацию на тормозах. А случаи воровства, между тем, стали повторяться, причем чем дальше, тем смелее и изобретательнее становились мамины махинации. Поняв, что можно не только уговаривать клиентов обойтись без квитанции, мама стала изыскивать варианты. На той половинке бланка, что предназначалась для Аллы, ставилась одна сумма, на половинке клиента – другая, более солидная. Разница