Огненное сердце. Мэделин Мартин
и открытым. Однако без маски равнодушия, которую она носила так долго, она чувствовала себя уязвимой и… будто обнаженной.
– О, леди Элеонора, вы великолепны!
Лотти благодарно кивнула Чарльзу. Они обменялись взглядами, позволившими Элеоноре предположить, что их связывает нечто большее, чем товарищеская помощь. Ей сразу стало стыдно за себя и неловко оттого, что она так обрадовалась своим успехам. Как глупо стоять здесь, краснеть перед любовником куртизанки и верить, что он может искренне ею восхищаться. Разве мало одного урока, показавшего, какими бывают мужчины, проявляющие к ней интерес?
– Попробуем еще раз? – оживилась Лотти.
Элеонора рассеянно кивнула, идея продолжить занятия перестала казаться ей такой уж блестящей. Разумеется, она не ожидала, что лорд Чарльз всерьез увлечется ею, но ведь он сделал комплимент, отметив ее красоту. Может, просто знал, что она хотела бы услышать нечто подобное? Это особенно ценно, если иметь в виду, что рядом такая женщина, как Шарлотта.
– Леди Элеонора, позвольте представить вам лорда Чарльза, – проворковала Лотти бархатным голоском.
Элеонора подняла голову, но на этот раз пришлось приложить усилие, чтобы посмотреть в глаза мужчине.
– Как приятно с вами познакомиться, – ответила Элеонора несколько натянуто и неловко выбросила вперед руку.
Чарльз исполнил свою роль безупречно, как и в прошлый раз, демонстрируя, что он мастерски владеет необходимыми навыками. Элеонора же никак не могла справиться с задачей. Надежда в душе медленно угасала. На прошлом занятии Лотти спрашивала ее, чего она боялась. Теперь у Элеоноры был ответ, точнее, ответы, потому что страхов было много. Она так долго пряталась за щитом равнодушия, что разрушить его представлялось невероятно сложным делом. Девушка была уверена, что, если позволит себе эмоции, станет уязвимой, откроется перед тем, кто может обидеть. Во второй раз дочь графа Вестикса не вынесет униженного положения отвергнутой, более того, она не желает быть неудачницей.
Вечером Чарльз вернулся от Лотти поздно. Занятие длилось долго, но принесло мало пользы. Он устал от повторения одного и того же приема. Элеонора была недовольна собой, краснела, оставаясь, впрочем, в высшей степени сдержанной. При всем негативном отношении к самой памяти о графе Вестиксе, Чарльз не мог удержаться от сочувствия его дочери.
Элеонора настойчива, он видел, как решительно она настроена, но глаза ее оставались холодными, ей не хватало живости, страсти.
Чарльз вошел в фойе Сомерсвилл-Хаус и передал дворецкому Гриммсу плащ, цилиндр и перчатки.
– Добрый вечер, ваша светлость, – с поклоном приветствовал его Гриммс. – Уверен, вам будет приятно узнать, что коллекция вашего батюшки прибыла и находится в библиотеке.
Усталость мгновенно сменилась подъемом сил и волнением. Он приготовился ждать прибытия вещей не менее трех дней и был рад, что это произошло так скоро.
– Благодарю, Гриммс.
Слуга