Дежавю. Евгения Бурдина
говорить, – мама, мне сейчас 7. А тебе 30.
– Да, правильно, – кивнула Аня, чувствуя, что они подбираются к разгадке.
– А когда умножить, – голос дочки становился из-за слез все тише, и Ане пришлось склониться совсем к ее личику, – получится, что когда мне будет 14, тебе уже будет 60.
– Так, – Аня никак не могла взять в толк, куда же клонит дочь.
– Получится, что когда мне замуж выходить, тебе уже больше 60 будет, – совсем шепотом закончила дочь. – Мамуль, я без тебя не буду выходить замуж. Ты уже… – дочь разрыдалась.
Вдруг всё встало на свои места. От облегчения Аня даже рассмеялась. Маруська икнула.
– Когда тебе будет 16, мне будут всего лишь 38. Дорогая моя, ты слишком рано начала умножать в уме. Здесь нужно складывать. Вот и всё.
– 38.
Шмыг носом.
– Да. А когда ты будешь выходить замуж, мне будет всего лишь 40.
– 40.
Шмыг носом. По лбу пробегает морщинка размышлений.
– 40 – это не так уж и много.
Аня кивнула.
– Ты ещё совсем молодая будешь? в 40?
– Да.
– Это хорошо, что молодая… – На личико Маринки опять набежала тень.
– Ну, что же ещё?
– Но ведь ты ещё не совсем скоро… Ну…– Голос дочери опять задрожал, а глаза довольно прозрачно дали понять, что готовы заплакать снова.
– Нет, – как можно тверже сказала Аня, – я не умру ещё очень долго. У тебя ещё родятся детки, и я буду с ними нянчиться.
– И у них детки?
– И у них, – кивнула Аня как можно серьезней. Глаза у дочери как по команде начали закрываться. Валерьянка наконец дала о себе знать. Дверь вдруг открылась, и Юрка взял дочь на руки, чтобы отнести на кровать.
– Пап, – сквозь сон попыталась сказать дочь.
– Да, Марусь?
– Пап… Давай с тобой на утро перенесем разговор, – кивнула Маринка сквозь дрёму. – А то я уже сплю.
– Хорошо. На утро, так на утро.
Положив дочь в кровать, папа поцеловал тёплую детскую щеку. Следом над девочкой склонилась мама.
– Добрых снов, дочь, – прошептала она.
– Добрых, – прошелестел сонный ответ.
***
– Юр…
– Я всё слышал. – Твёрдо сказал ей на ухо любимый голос. Муж без дальнейших объяснений прижал к себе. Стало очень тепло и надёжно, и разум решил не сопротивляться сну.
Во сне Аня улыбалась.
Время лечит,
но редкий больной может похвастаться терпением.
Глава 4. Любишь – не любишь
Катька забежала на работу в обед. Сделала таинственное лицо и, притянув двумя руками Аню к себе, шепнула в самое ухо:
– В пятницу идём за кольцами!
Анютка сделала большие глаза:
– О! Поздравляю!
– Будешь свидетельницей? Не смей отказываться! – Катя сделала умоляющее лицо.
Подруга кивнула, не представляя, что от неё может понадобиться в этом случае.
– Только я никогда не была…