Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз. Владимир Владимирович Нащёкин
будто отцу Вари не хватало именно этой фразы, чтобы сбросить маску презрительности.
– Ха-ха-ха-а-а! С тобой поговоришь – и жизнь становится теплее. Всё-таки воспитание сейчас на вес золота.
– И не говорите, буду на рынке на помидоры обменивать, если по такому курсу, – не удержался репетитор, но у Сергея Ивановича это вызвало новый взрыв хохота.
Учителю стало жаль этого измученного, подавленного мужика: какие же у него тогда проблемы дома, если даже плоские шутки Алексея вызвали у него такой фонтан эмоций? И поговорить не с кем, а душа требует общения, бьётся как птица в клетке.
– Полезное качество, будешь меня тогда свежими овощами снабжать! – восхитился Барахолкин. – А я без работы сижу, нас опять на заводе оставили в подвешенном состоянии, но кого это волнует? Один ты настроение поднимаешь!
– Это часть моей работы, – кивнул Алексей. – Я так понимаю, занятия вновь переносятся на неопределённый срок?
– Эх, сам видишь. Такая ситуёвина. Как на заводе дела наладятся – позвоним. Извини за простой. Варьке скажу, чтобы учила сама, а то обленилась! Ничего страшного, да?
– Конечно, любой пропуск не идёт на пользу, – не стал юлить Алексей. – А у Вари в прошлом месяце из-за танцев и хора половина занятий отменились. – Учитель заметил, как нахмурился Барахолкин, явно удивлённый таким поворотом.
– Половина?!
– Да, у меня всё отмечено.
– Вот так вкалываешь, хочешь дать дочери всё самое лучшее… горбатишься на работе – а для чего?
– Мы в ответе за тех, кого…
– Воспитали, воспитали! – перефразировал Барахолкин с довольной ухмылкой. – Ещё раз извини за простой, Лёш. Если можно, перенеси занятия на следующий месяц.
Так нельзя. Вредно для учебного процесса, но делать нечего – учитель кивнул. Один вид измученного, выжатого как лимон лица Сергея Ивановича вызывал дикую жалость. При всех закидонах, чудачествах и перегибах, часто свойственных людям старой закалки, Барахолкин был одним из самых адекватных отцов, с какими репетитору приходилось сотрудничать. А на фоне отдельных товарищей Сергей Иванович казался почти образцом.
Но главное не в этом – Алексей уже сдружился с Барахолкиными, занимаясь с Варей больше пяти лет, стал частью их семьи. Ему доверяли бытовые тайны, к нему обращались за советом и помощью – пусть он в очередной раз потеряет материально, однако сохранит доверительные отношения с родителями, чей сложный, нередко конфликтный характер требовал порой особого подхода.
На улице Алексея встретила весна, удивляя теплотой, разлитой вокруг – это казалось маленьким чудом на фоне прошлых холодных, капризно-переменчивых дней. В этом солнечном шёпоте учителю казалось, что всё самое лучшее впереди, потому что сама природа раскрывалась с новой силой. Ветки деревьев зеленели и будто обнимали прохожих, чтобы те почувствовали это невероятное весеннее счастье и почаще могли идти на компромисс друг