.
Армеец уже открыл рот, чтобы попросить друга не делать этого, когда произошло чудо. Синие губы дрогнули, Волына медленно открыл левый глаз, желтоватый после перенесенного в ТуркВО[12] вирусного гепатита.
– Зема… – прошептал Вовчик. Хотел улыбнуться, но вместо улыбки получилась жалкая гримаса.
– Держись, брат! – выдохнул Валерий.
– Держусь, – одними губами сказал Вовка.
– Молоток, – ободрил его Протасов, утирая со лба крупные капли пота. – Фух. Все будет ништяк. Скоро отремонтируем тебя, забегаешь, как новенький.
– Холодно, зема.
– Холодно? – выкрикнул Протасов. Армеец и Планшетов у него за спиной обменялись многозначительными взглядами. Солнце готовилось заступить в зенит и основательно припекало.
– Помираю я, зема, – прошептал Вовчик.
– Ты гонишь, е-мое! Никаких «помираю», понял, да?!
Волына собирался что-то ответить. Уголок его рта дрогнул.
– По-любому… – сказал Волына. И закрыл глаз. Протасов, закусив губу, отвернулся.
– Пацаны, к нам гости, – Планшетов с тревогой всматривался вдаль, где три или четыре машины неслись по ущелью, волоча за собой плотные пылевые хвосты. – Резво идут, гниды…
– Ага, как на п-параде…
Армеец перевел взгляд на темные жерла пещер за спиной. Теперь, когда столкновение с охотниками стало неизбежным, пещеры уже не казались такими зловещими, как с первого взгляда. Напротив, Эдик подумал о них с определенной долей симпатии. Конечно, ведь там наверняка должен был быть выход. Если хорошенько поискать.
– Как думаешь, выберемся через них? – с надеждой спросил Планшетов.
– Думаю, да, – ответил Эдик. – Если по-повезет. Хотя, пещера пещере рознь. Нам на плато надо п-пробиваться. На противоположную сторону кряжа. Если сквозную найдем, дальше, г-горными тропами, возможно…
– А потом, чувак?
Эдик пожал плечами. Впереди был длинный путь, они находились в самом начале.
– Выбираться с полуострова.
– А он? – Планшетов кивнул в сторону распростертого на земле Вовчика. Эдик предпочел промолчать, даже отвернулся, для верности, в душе полагая, что при любых раскладах раненый, скорее всего, не будет им обузой, поскольку скоро умрет. Вот и все. Но, он не спешил озвучивать свои мысли. Это сделал за него Протасов. По-своему, естественно.
– Еще раз такой намек дашь, Юрик, урюк ты, блин, неумный, – зловеще пообещал Протасов, сопя, как бык, – и все. Удавлю голыми руками. Въехал?
– А что я сказал?
– Мне, б-дь, по бую. Ты меня слышал, гнида!
– П-прекратите, – поднял руку Армеец. – Надо уходить. Срочно. Не-не-немедленно…
Протасов, крякнув, поднял Волыну на руки и, не оборачиваясь, зашагал к пещерам.
Эдик уже было собрался поспешить за ними, когда голову Планшетова осенила неплохая идея. Не из тех, что часто гостили в головах блистательных полководцев вроде Ганнибала или его врага Луция Сципиона,
Туркестанский военный округ